Самый ядовитый развод года (фото)

«Вы представляете — подъезжаю я к зданию Высокого суда с чемоданом туфель. И начинается цирк — судья кричит, что не собирается на них смотреть, а адвокаты бывшего мужа настаивают: «Нет, вы все же посмотрите!» — даже сейчас, спустя три месяца после драматического бракоразводного слушания в Вестминстере, Екатерина Филдс, которая пришла ко мне на интервью в балетках, не может сдержать эмоций.

Экс-модель и актриса Екатерина Парфенова-Филдс начинает классическое лондонское утро с газет, где она была главной героиней все лето

Высота каблука как фактор благонадежности — едва ли Высокому суду Лондона за сто сорок два года существования приходилось рассматривать такую чушь. Развод Ричарда и Екатерины Филдс, в девичестве Парфеновой, длился долгих четыре года.

Известный американский корпоративный юрист Филдс (не то чтобы совсем скупой рыцарь) был готов платить. Но, по мнению супруги, унизительно мало.

Его адвокаты построили линию обороны на том, что бывшая русская актриса и победительница нескольких конкурсов красоты (ну и между делом жена Ричарда с десятилетним стажем и мать двоих его детей) — особа в высшей степени легкомысленная. Передвигается по Лондону в поисках новых романтических приключений не иначе как на шпильках.

В доказательство были представлены две фотографии. Вот, смотрите: Екатерина пришла на открытие выставки Александра МакКуина в Музей Виктории и Альберта в золотом платье Herve Leger и на каблуках возмутительной высоты — восемь с половиной сантиметров. И еще с вечера «Звезды русского балета», она тут вообще в костюме лебедя — красном платье из пуха, одолженном на один вечер украинским модельером Натальей Каут.

«Вот она — то в золоте, то в пухе — прыгает туда-сюда, а вы будете ей деньги давать!» — кричали адвокаты Ричарда. «Во-первых, она не прыгает, а во-вторых, что такое восемь с половиной в сравнении с пятнадцатью, которые носят некоторые?» — резонно возражали защитники Екатерины.

Это был один из самых эффектных процессов минувшего лета. К восторгу газет, заскучавших в ожидании новых изображений принцессы Шарлотты, его объявили открытым. Какие заголовки! «Самый ядовитый развод года» (Daily Mail). «Русская кукла» (Sun). «Нескучный развод на три миллиона» (Mail on Sunday). «Судья дал денег, но предупредил: «Надо меньше тратить» (снова Daily Mail). Первые полосы, то есть важнее новостей не было. И обильные фото Екатерины у здания суда: высокая, метр восемьдесят, блондинка в сливочном костюме Chanel, двухцветных шанелевских же лодочках и с бежевой Birkin готовится обобрать до нитки несчастного супруга.

С тех пор как в 1991 году Катя Парфенова выиграла конкурс World Miss University, она успела забыть, что такое слава. В первый день процесса ничего не подозревающая миссис Филдс прибыла к готическому зданию суда на такси. Фотографы лежали, ползали, стояли на коленях, на ступеньках, всюду — в нее стреляли с трехсот шестидесяти градусов.

«Представляете, я в слезах, в горе, а они мне кричат: «Екатерина, Екатерина, улыбнитесь сюда!» — будто я за «Оскаром» пришла. В результате я потеряла сознание, упала и сильно разодрала коленку. Охранники рвались вызвать скорую, но тогда бы заседание отменилось, а этого никак нельзя было допускать, поэтому я взяла себя в руки: «I am ok, just very stressed».

Еще бы не stressed! Самая большая фобия жен состоятельных людей — что после развода не сможешь жить как прежде. Не только ты сама, но и твои дети. Что канут в прошлое регулярные укладки у Джорджа Нортвуда, каникулы в One&Only на Мальдивах, воскресные уроки конкура, дни рождения чудных крошек в «Дорчестере». Все то, что так раздражает читателей Daily Mail.

Ричард при этом выглядел человеком олимпийского спокойствия. Для него этот развод был пятым, и предыдущие четыре, как вы заметили, не сняли с него последнюю рубашку.

Екатерина Парфенова с дочкой Лизой и сыном Алешей

Интересно, о чем думает девушка, выходя замуж за человека, который в четырех прошлых союзах оставил мальчика полутора лет и девочку трех? «К сожалению, мы все подвержены иллюзиям и вере в то, что у нас будет по-другому. Собственно, у нас и было по-другому, — объясняет мне Екатерина за обедом в ресторане «Большой». В Москву она приехала повидать друзей, а заодно дать интервью Tatler:

— Я самая «долгая» жена, только один из браков Ричарда длился на год меньше нашего, другие не продержались и трех лет. Ни с одной из предыдущих жен я не была знакома. Теперь-то я понимаю: Ричард боялся. Он рассказывал, что первый раз женился из чувства вины, потому что переспал с девушкой, а она происходила из очень консервативной семьи. Но скоро консерваторша стала (по его версии) изменять направо и налево, и Ричард не выдержал. С другой женой был потрясающий секс, но она оказалась неуравновешенной истеричкой, и чаша его безграничного терпения переполнилась, когда он увидел, как жена тушит сигареты об их грудного ребенка.

Ричард всегда был эмоциональным, убедительным рассказчиком — адвокат все-таки, — но теперь Екатерина не верит ни одному его слову. «Я вижу, как смотрит на меня его будущая супруга — с опаской, осуждением, дистанцией. Наверное, и про меня сочинены невероятные легенды. Мне хочется к ней прорваться и сказать: «Не верь! Беги!»

Хотя, оговаривается Екатерина, сначала все было по-человечески. Успешный адвокат на восемнадцать лет старше нарисовался на ее горизонте в 2002 году.

В тот момент Катя Парфенова вяло заканчивала первый брак с американским банкиром (старше ее на семнадцать лет), «который явно не был заинтересован в долгом союзе»: «Позже мне рассказывали, что на нашей свадьбе он спорил с друзьями на десять тысяч долларов, сколько продлится этот брак — больше пяти лет или нет? Только благодаря моему козерожьему упрямству мы протянули восемь».

А потом Катина мама заболела раком. Ее повезли на химиотерапию в Лондон. Денег не было совсем: «Мы с мамой погибали, и Ричард нас спас. Он появился в моей жизни и сказал: «Теперь у вас с мамой есть я. Я все оплачу».

Мама умерла через два года. Умирая, поцеловала его руку, ничего не сказав. Это значило, во-первых, спасибо, во-вторых, «я оставляю своего ребенка в твоих руках».

Я часто думала: любила ли я мужа по-настоящему? Несомненно. Происходила ли эта любовь из чувства благодарности? Возможно, но что плохого в благодарности?»

В газетах писали, что Ричард заплатил Екатерине миллион долларов, чтобы она ушла от первого мужа. «Ерунда, — отвечает она, — я просто заботилась о своей матери, и он меня спас. Но Ричард действительно предложил мне полмиллиона фунтов — чтобы я чувствовала себя защищенной».

Едва познакомившись, Филдс объявил, что хочет «пометить свою территорию». Екатерине было преподнесено кольцо с бриллиантами по кругу, похожее на свадебное.

«Но я ведь не твоя жена», — с некоторым удивлением выдохнула она. «Ну и что? Я хочу, чтобы, когда ты расплачиваешься в супермаркете, за шесть касс от тебя люди видели, что ты занята и им не по карману».

Предложение руки и сердца Ричард оформил следующим образом: «Ты ведь позволишь мне прожить жизнь ради тебя? Я хочу с тобой жить, умереть и провести рядом с тобой вечность».

Позже, к свадьбе, был подарен приличествующий случаю пятикаратник — жена, по мнению Ричарда, должна служить отражением его личного финансового успеха.

На рождение первенца счастливый отец подарил супруге бриллиантовое колье Cartier. А как только родилась младшая Лиза, в палату госпиталя прибыла делегация черных пакетов Chanel — каждую вещь Ричард выбирал лично, позаботившись о том, чтобы она была в добеременном размере. Худеть надлежало немедленно и без разговоров.

Пятикаратник давно и удачно продан, деньги пошли на оплату Катиных адвокатов. Судиться в Лондоне — удовольствие не пятикопеечное.

Спустя десять месяцев после рождения Лизы (Екатерина только закончила кормить грудью, Алеше было три года) Ричард объявил, что они переезжают в Англию. В Нью-Йорке у семейства был дом с Пикассо и Миро на стенах. Только на ремонт был потрачен миллион долларов — все, даже дверные ручки, было куплено под чутким Катиным руководством.

Разговор про переезд шел давно: у Ричарда в Британии бизнес, Кате оттуда не так далеко летать на родину — и она ничего не заподозрила. Полетели в Лондон на несколько дней — смотреть квартиру, с собой взяли только детские вещи.

Анонсированная мужем жилплощадь в Челси или Найтсбридже в итоге вылилась в сюрприз: «Он привез меня в ужасный дом. С одной стороны окна выходили на жилье для бедных, и было видно, как люди делают наркотики и занимаются сексом, с другой — вообще были закрашены белой краской. Пять этажей, но на каждом метров десять квадратных. Вверх-вниз, вверх-вниз. Алеша все время падал с лестниц — плач, синяки».

Муж уехал, оставив Екатерину с няней, а через три недели появился и сказал, что больше не может быть в этих отношениях. «Я не поняла: «У нас не отношения. У нас семья с большой буквы, и наша работа сейчас — это не отношения, а растить двоих детей». Я даже не почувствовала боли. Мне казалось, что в меня просто воткнули нож, а в такие моменты боли нет». Еще пару месяцев назад ко Дню cвятого Валентина тебе дарят жемчужное кольцо Chanel, и вдруг ты мать-одиночка с двумя детьми и невнятными перспективами.

Потом она вспомнила, что до отъезда Ричард предлагал ей сесть на антидепрессанты: «Вероятно, хотел меня подготовить к своему решению — чтобы я была вялая и восприняла все гораздо легче».

«Я спросила: что за бред? В чем вообще вопрос? — продолжает Катя. — Лишний вес после родов? Похудеть занимает пять месяцев. Я как была моделью, так ею и останусь.

У него другая женщина? Ричард клялся, что нет. Позже я узнала, что уже тогда у него была девушка-румынка, которую спустя неделю после моего отъезда он привез в нашу нью-йоркскую квартиру. Ричард жаловался ей, что он самый несчастный отец на свете и ему необходимо утешение.

Мой муж — суперзвезда в своем деле. На протяжении нашего брака это был человек, чьими риторическими способностями я гордилась. Но при разводе он оказался тяжелейшим, очень жестоким оппонентом.

Понимаете, он привык сражаться не на жизнь, а на смерть. Но я ведь не корпорация, я всего лишь девочка. Все эти четыре года он диктовал своим адвокатам, что говорить и как делать. Он в этом деле как рыба в воде и лично отвечал на все письма. А у меня уходило два-три дня на то, чтобы набраться храбрости, встретиться с подругами и вместе с ними посмотреть, что написано в очередном пришедшем на мой адрес конверте».

Надеждам румынки так и не суждено было сбыться. Ее место вскоре заняла ровесница Екатерины Джоанна, опытнейшая американская адвокатесса. С целью пометить территорию Ричард уже приобрел ей кольцо за сорок шесть тысяч долларов.

С преемницей Кате удалось встретиться лично – когда бывший муж забирал детей на выходные. «Мы смерили друг друга взглядом. Джоанна выдавила: «Очень интересно наконец с вами познакомиться». Я ответила: «Ну да, наконец-то».

Все вежливо, но интонация была такая, будто одна говорит: «Я хочу дать тебе в морду», а вторая: «Только попробуй, я тебя разорву».

Екатерина предложила обменяться с Джоанной контактами «на всякий случай», на что Ричард не преминул заметить: «Не надейся, со мной еще долго ничего не случится, я силен как бык». Хотя еще недавно говорил в суде, что вот-вот умрет и просит не лишать его средств к существованию.

В двенадцать лет Катя Парфенова, ученица французской спецшколы на «Беговой», сыграла в милом подростковом телефильме «Выше радуги». В шестнадцать обладательница ног «выше крыши» заняла третье место на конкурсе Elite Model Look, вышла в финал «Мисс Россия» и выиграла конкурс World Miss University (приз вручал лично Михаил Горбачев).

В разгар перестройки, маму, работавшую администратором балета Большого театра, уволили. Потом грянул путч, и она сказала: «Беги, дочка, беги». Катя со своими двумя с половиной курсами МИФИ рванула в Париж — по классической схеме, с чемоданом и тысячей долларов в кармане: «Здравствуйте, я русская модель, мне негде жить».

Ей дали ключи от квартиры, где обитали еще пять девочек. Она участвовала в показах Valentino, Christian Dior, Yves Saint Laurent, снималась в рекламе — ее очень ценили производители обуви. Но судьбоносных рекламных контрактов не случилось. «Мне было сложно раздеваться перед камерой. А еще я так и не смогла себя перебороть и вступить в сексуальные отношения с фотографом — для карьеры в тот момент это было важно».

Катя стала подрабатывать переводчицей в нефтяной компании и быстро вышла замуж за того самого взрослого банкира. Мама сказала: «Доченька, пока я жива, хочу видеть тебя пристроенной». То поколение еще верило, что брак — это гарантия.

Гарантии действительно никакой. Позже Ричард объявит суду, что был несчастлив в семейной жизни и несколько лет спал на кушетке.

Когда на восьмой день процесса (а тарифы Высокого суда не из низких) сумма издержек составила фантастический миллион фунтов, судья призвал пару попытаться решить свои проблемы вне стен почтенного заведения. Однако опытнейшим юристам не удалось найти компромисс, и удовольствие газетчикам было продлено еще на неделю.

В итоге супруги услышали такой вердикт. Ричард должен выплатить бывшей супруге более пяти миллионов долларов (миллион восемьсот сорок тысяч долларов сразу, а оставшуюся часть она получит в виде различных активов — ценных бумаг и недвижимости). Расходы и образование детей (еще восемьдесят тысяч в год) будут финансироваться из специального траста. Кроме того, Филдс обязан ежегодно выплачивать алименты в размере почти пятиста тысяч долларов на их двоих детей. Мужу оставили нью-йоркскую квартиру стоимостью два с половиной миллиона фунтов, утвари на миллион долларов и рояль Steinway за шестьдесят четыре тысячи фунтов (предыдущий «Стейнвей» уехал к третьей жене, так что для Ричарда это пусть маленькая, но победа) и бизнес, в котором Екатерине ранее принадлежала половина.

Британские газеты с особым энтузиазмом смаковали то, как Екатерина объясняла суду размер ежегодных трат: семьдесят пять тысяч на отдых с детьми, пятьдесят на нянь и шестьдесят на уход за собой. Экс миссис Филдс утверждает, что в последнем пункте ее неправильно поняли, и эта сумма предполагалась не только на красоту, но и на одежду и еще много чего.

«Непросто потратить шестьдесят тысяч в год на маникюр», — смеется Екатерина, хотя на будущее не зарекается: «Мне повезло, что я выгляжу много моложе, чем на самом деле, без ботокса и уколов — пока. Но кто знает — может, через пятнадцать лет придется натягивать щеки на уши?»

Daily Mail проехалась по ней бульдозером: «корыстная русская», trophy wife, «вышла замуж из-за денег», «обирает мужа».

«Я привыкла купаться в любви зрителей в России и никак не была готова к тому, что общественное мнение окажется столь негативным, — пожимает плечами Екатерина. — Да, мой муж — богатый человек. Мы всего-навсего решаем, кто и как будет жить, делим семейный очаг. Почему я должна жить в условном кемпинге за городом, когда он продолжает шиковать? Почему дети должны жить много хуже, чем папа?»

Вернуться в Москву она не может: Филдс не разрешает вывозить детей. Поэтому ей хочется жить в собственной лондонской квартире.

Катина арифметика обезоруживающе проста: у нее мальчик, девочка и няня. Значит, нужны четыре спальни. Квартира с четырьмя спальнями стоит от четырех до десяти миллионов фунтов. Сразу купить не получится, но можно заплатить первый взнос за ипотеку, что она и собирается сделать. А еще ей хочется, чтобы дети занимались плаванием, теннисом, французским, фортепиано, дзюдо. Пятнадцать тысяч фунтов в год.

Зачем каждому ребенку по комнате? Зачем столько кружков? Почему надо жить в Найтсбридже, если есть более дешевый Баттерси? Зачем няня, если мама не работает? Зачем ездить в отпуск в Дубай, если — опять же — мама не работает? И, в конце концов, почему она не работает? Эти вопросы очень беспокоят британское общество. Особенно в контексте Катиной фразы «Моя финансовая стратегия — искать нового мужа».

Она правда так сказала? И да, и нет. На протяжении всего процесса Ричард пытался доказать, что его супруга в состоянии работать, поэтому он не обязан ей платить.

«Кем же она может устроиться?» — недоверчиво спросил пожилой судья. На что Ричард не моргнув глазом ответил: «Продавщицей в ювелирном или обувном. На худой конец, переводчицей». — «И сколько же она будет зарабатывать?» — «Ну тысяч двадцать в год, если повезет, потому что людям без опыта в таком возрасте везет редко».

«Я попыталась объяснить, что не могу работать полный день, потому что у моих детей есть только я, их отец живет на другом континенте, дети эмоционально хрупкие, ранимые, нуждаются во мне. И это бред — работать за двадцать тысяч в год, когда бывший муж зарабатывает столько же за день», — кипятится Екатерина.

Адвокат Ричарда продолжал настаивать: «Но ведь у вас есть рабочие навыки? Вы должны их использовать». Он повторил эту фразу раз десять, и в какой-то момент я не сдержалась и пошутила: «Послушайте, я очень хорошая жена, это мой навык. Если вы хотите, чтобы я его использовала, я постараюсь найти себе мужа». Все посмеялись.

На следующий день вышла статья с заголовком про мою финансовую стратегию. Но это была всего лишь шутка. Нового мужа не берут с полки. Я ни с кем не встречаюсь уже два года — во-первых, слишком занята разводом, во-вторых, мне неинтересны кратковременные, поверхностные отношения. А для чего-то значительного я должна освободиться – эмоционально и морально. Мне не хочется попасть в следующую зависимость».

Впрочем, на романтические ужины она все-таки ходит: «Я ищу человека, с которым мне хорошо, интересно и комфортно». А недавно ее пригласили в популярное реалити-шоу про отношения, что-то вроде нашего «Давай поженимся». «Я не сказала «нет» — на телеэкране я выгляжу неплохо. Интересно, забавно. Нужно попробовать из этого что-то сделать».

Мы прощаемся. Высокая, эффектная блондинка встает из-за столика, заставляя половину ресторана смотреть ей вслед. Она уходит в московский вечер, покачивая бежевой Birkin. «Вы и правда надеетесь, что общество будет сочувствовать женщине с такой сумкой?» — «Она не настоящая, — смеется Катя. — Слава богу, после развода сумки и бриллианты меня совершенно не интересуют».