«С Россией Крым по-настоящему столкнулся впервые»

Российский журналист Евгений Левкович – об аннексированном полуострове и крымчанах.

Иллюстративное фото ru.krymr.com

— Спустя пять лет после «референдума» узнать, о чём на самом деле думает среднестатистический крымчанин (местный, не турист), почти не представляется возможным, — пишет российский журналист Евгений Левкович.

На простой вопрос «что нового?», или на вопрос чуть посложнее – «ну, как вам при России?», крымчанин сначала осторожно прощупывает, чьих ты будешь, чтобы потом всё равно сказать то, что ты хочешь от него услышать, а не то, что он думает в действительности. В этих разговорах крымчанин не ведущий – ведомый.

Крым, если не лицемерить, никогда не был украинским по сути – только на бумаге. Но и с Россией он по-настоящему столкнулся впервые. «Ведётся видеонаблюдение», «торговля запрещена», «курить в радиусе двух метров», «за засор канализации вы несёте ответственность в соответствии с ГК РФ» (именно так: не «не бросайте, пожалуйста, бумагу в унитаз», а прямая угроза) – всё, к чему прикасается путинская Россия, превращается в статьи всевозможных кодексов, ограничения, напряг и несвободу. Крымчанин, будучи типичным приморским жителем, весельчаком и раздолбаем, к подобному не привык. Нагнуть его тяжелее, чем других, он пока всё равно ещё шастает по неположенным местам, проносит то, что приказано не пущать, и открывает вино на пляже, но обратное – лишь дело времени. Россия умеет.

В Москве 2000-го тоже невозможно было представить, что через двадцать лет домашний арест для абсолютно невиновного человека будет восприниматься как победа либерализма и здравомыслия.

Всякий раз, когда я приезжаю в Крым, я заглядываю к одной украинской семье. Муж с женой заваривают вкусный горный чай, мы беседуем.

С каждым годом, рассказывая о своих делах, они говорят всё тише, будто кто-то посторонний их записывает. «Ну, вы же сами всё понимаете…» – фраза из лексикона россиян, которую раньше в Крыму невозможно было услышать, и которая постепенно укореняется здесь. Эти изменения в поведении настолько заметны, что даже я, приехавший из самого центра мордора, где на каждого инакомыслящего приходится по три опера, четыре омоновца, пять росгвардейцев и неопределённое число штатских, почувствовал себя неловко за такую осторожность окружающих.

Бывший украинский полицейский, добродушный толстяк и мелкий взяточник, получивший в 2014-м российские погоны и уволившийся спустя два года из-за того, что не смог щемить своих же соседей, рассказывает мне о том, как растёт недовольство новыми российскими законами в среде переметнувшихся ментов. И натурально озирается по сторонам. А когда кто-то проходит мимо нас – и вовсе замолкает.

Ныне он охранник мисхорского парка – места, в котором он вырос, но в котором теперь чувствует себя чужаком. Для Украины он – предатель, для России – неблагонадёжный элемент. Таких в Крыму много.

***

«Чайхона» на территории санатория «Ай-Петри». Светящаяся вывеска: «Самая свежая барабуля». Дико захотелось. Сажусь. Подходит официантка.

– Порцию барабули, пожалуйста.

– Барабули нет.

– Хм… Тогда луфарь.

– Тоже нет.

– Ясно… Ну, давайте жареный сыр. И пепельницу.

– У нас не курят.

– Как это? Вон же через два столика компания курит.

– (наклоняется ко мне, шёпотом): Это хозяин…

Справедливости ради, позже официантка, совсем ещё молодая девчонка, подошла и извинилась. «Я сама не в восторге от ситуации…».

Кафе «Чехов» в Гурзуфе.

– Порцию барабули, пожалуйста.

– Барабули нет.

– Как так-то? Чёрное море, и уже во втором заведении – нет самой популярной черноморской рыбы.

– Понимаете, сейчас вода слишком тёплая, барабуля ушла далеко от берега. Раньше буквально на пляже сеть закинул – и наловил. А теперь в море выходить надо, а у нас катер сломался.

– Ясно… Ну, давайте тогда салат «Оливье».

– «Оливье» мы подаём только на новый год. Хотите сделать предзаказ? (чеховская пауза)… Шучу!

В чувстве юмора крымчане не уступают одесситам.

***

Объявление по громкой связи: «Сегодня в 15:00 в нашем санатории специальная развлекательная программа для детей: обезьянки на самокатах! Вечером комфортабельный теплоход «Балаклава» приглашает всех желающих совершить двухчасовую морскую прогулку».

Несчастных обезьянок не видел. Но несколько раз наблюдал «комфортабельный» теплоход. Старая, дымящая чёрной копотью посудина, которая оставляет за собой огромный масляный след.

***

На обложке жалобной книги: «Я часто раскаивался в том, что говорил, но никогда – в том, что молчал. Симонид». Цитату исказили, и, кажется, она принадлежит совсем другому персонажу, но не суть. Это могло бы стать девизом нынешнего Крыма.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.4(115)