Россия — главный враг Америки? Нет, это не так

В последние несколько лет могло сложиться ощущение, что главный враг США — Россия Владимира Путина. Против России принимают все новые санкции, политика российских властей постоянно критикуется в крупнейших американских газетах и высмеивается в вечерних шоу.

Дональд Трамп и Си Цзиньпин во время встречи в Пекине, 9 ноября 2017 года. Фото: Артем Иванов, ТАСС

Но в начале октября вице-президент США Майк Пенс выступил с программной речью, в которой обвинил Китай во вмешательстве во внутренние дела Америки, по сравнению с которым «бледнеет то, что делают русские».

Пекину вменяется в вину нарушение правил международной торговли, попытка прямого влияния на результаты выборов в США, кибершпионаж и кража технологий. «Медуза» разбиралась с тем, насколько серьезными могут быть последствия этой речи и как она повлияет на Россию.

Обвинения в адрес Китая — всего лишь предвыборный пиар, и ничего больше. На самом деле нет

6 ноября американцы переизберут палату представителей и треть членов сената. Одна из главных тем, которая месяцами не сходит со страниц американских СМИ, — возможное вмешательство России в кампанию 2016 года и избрание Трампа президентом. Согласно одному из мнений, республиканцы хотят переключить внимание американцев с этой щекотливой темы — и поэтому говорят о Китае.

Но упор на противостоянии Китаю Трамп сделал еще в своей президентской программе. В частности, своим советником по вопросам торговли он тогда назначил Питера Наварро — соавтора книги «Смерть от Китая», в которой доказывается, что «валютными манипуляциями, агрессивной торговой политикой и вредоносной продукцией» Пекин бросает вызов лидерству США в XXI веке. Эту риторику активно использовал и Трамп.

Позиция Трампа вполне соответствует направлению, в котором развивается отношение Республиканской партии к Китаю. В 1972 году именно президент-республиканец Ричард Никсон совершил исторический визит в Китай, который разморозил отношения двух стран после двух с лишним десятилетий, когда США даже не признавали коммунистическую власть законной.

Республиканцы поддерживали сотрудничество с КНР вплоть до разгона демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1989 году и распада СССР. После этого они активнее заговорили о проблемах с правами человека в Китае, начали требовать либерализации не только экономики, но и внутренней политики, а также «выражать беспокойство» по поводу наращивания вооружений. В программе партии 2000 года Китай назван «стратегическим конкурентом, а не партнером Соединенных Штатов».

Выступление представителей нынешней администрации подвело итог этой идейной эволюции. Консервативный американский публицист Райан Сэлам объясняет, что американская внешняя политика всегда была построена на противопоставлении кому-то. Сразу после получения независимости от Великобритании американцы противопоставляли себя метрополии и другим европейским империям. В начале XX века — германскому империализму, позже — тоталитарным режимам гитлеровского и советского образца. Теперь нужен новый «враждебный другой».

Однако сейчас американское общество и само расколото, пишет Сэлам. Часть американцев видит в своей стране лидера свободного, прогрессивного, либерального мира, и для них главная угроза — путинская Россия, провозглашающая себя оплотом «традиционных ценностей».

Другая часть уверена, что глобальный мир, напротив, угрожает США, которые должны защищать свою исключительность, и для них опасность олицетворяет именно китайская экспансия. Не случайно программное заявление сделал вице-президент Майк Пенс, представляющий в Республиканской партии религиозное, консервативное крыло.

Правда, если судить по результатам социологических исследований, Китай, по крайне мере в начале этого года, был популярнее среди американцев, чем Россия. Но выборы 2016 года показали, что консервативные избиратели иногда способны мобилизоваться лучше, чем либеральные, — победу одержал Трамп, который пугал глобалистским Китаем, а не Хиллари Клинтон, внешнеполитическая программа которой была сосредоточена на критике националистической России.

Пенс не предложил конкретных мер по борьбе с Китаем, поэтому никаких последствий не будет. На самом деле нет

Критики администрации Трампа утверждают, что Пенс выдал желаемое за действительное — то есть представил как осознанную стратегию набор самых разнообразных мер против Китая, которые лоббировали различные группы влияния. Этот аргумент похож на претензию, которую предъявляли сами республиканцы Бараку Обаме и его европейским союзникам, когда те начинали санкционное давление на Россию: есть тактика, но нет стратегии.

Но как показывает опыт холодной войны против СССР, политическая игра вдолгую не всегда предполагает наличие четкого плана. Важнее достичь консенсуса в определении противника, а дальше действовать по ситуации в каждый конкретный момент.

Американская пресса, и даже та ее часть, которая относится к Трампу без всякой симпатии, считает, что речь Пенса обозначает важный поворот в американской внешней политике. Обозреватель The Washington Post Джош Роджин называет ее «кульминацией двухлетней работы администрации Трампа по выявлению, разоблачению и противодействию попыткам китайского правительства вмешаться во все сферы американской общественной жизни».

Журнал Foreign Policy пишет, что это больше «не просто торговая война». Колумнист The Wall Street Journal Вальтер Рассел Мид считает, что Пенс анонсировал «вторую холодную войну», заключая, что «Америка под руководством Трампа, возможно, и не шагает по дороге к величию, но куда-то точно движется, и ускоренными темпами».

Меры, предложенные Вашингтоном, могут казаться спорадическими, но это не значит, что они не будут иметь последствий. Так, в новом соглашении с Канадой и Мексикой предусмотрена возможность блокировать двусторонние договоры стран-участниц с Китаем. Конгресс одобрил выделение 60 миллиардов долларов, которые должны помочь конкурировать с китайскими инвестициями в развивающиеся страны и переманивать у Пекина контракты.

Американский флот готовится к более активному военному присутствию в Южно-Китайском море, из-за которого у Китая много споров со странами-соседями. Наконец, никто не собирается останавливать торговую войну, и даже наоборот, в конце сентября была обложена новыми

Роджин из The Washington Post признает, что в Вашингтоне укрепляется «консенсус относительно того, что нарушение Пекином международных правил и норм должно быть остановлено». Мид из The Wall Street отмечает, что «внешнеполитический истеблишмент может выступать против тактики Трампа, но в массе своей согласен, что Китаю нужно сопротивляться активнее».

По его мнению, демократам будет трудно предложить контраргументы: если они выступают против вмешательства России, пока не доказанного в судебном порядке, то придется быть последовательными и по той же мерке подходить и к КНР.

Экономика США уже выигрывает от торговых войн против Китая. На самом деле нет

Дональд Трамп постоянно повторяет, что растущая экономика — одно из главных достижений его администрации. В июле рост достиг 4,1% — это самый высокий показатель за последние четыре года. Безработица впервые с 2000 года упала до 3,9%, а инфляция снизилась до 2%. Большинство американцев вполне согласны, что дела в экономике идут хорошо.

Однако большой вопрос в том, связаны ли эти успехи именно с торговыми войнами. Американская экономика стабильно росла и конце второго срока Обамы и буксовала только во втором полугодии 2015-го. Поэтому, считают журналисты издания Vox, «довольно странно» хвалить себя за возвращение к темпам роста, которые были достигнуты предыдущей администрацией и критиковались самим Трампом во время его кампании.

Что касается безработицы, то за полтора года до его прихода к власти было создано 3,7 миллиона рабочих мест, а за тот же период под его руководством — 3,4 миллиона. Наконец, рост экономики эксперты объясняют снижением налогов, но такие меры всегда увеличивают риск будущих проблем в социальной сфере.

Влияние торговых войн оценить еще сложнее. Помимо отдельных американских предприятий, которые пострадали от ограничительных мер из-за подорожания сырья для своей продукции, эксперты отмечают значительное падение американского экспорта в Китай (11% в августе) и сравнительное небольшое — китайского в США (2,1%). Такими темпами к концу года может быть достигнут рекордный торговый дефицит, для борьбы с которым, по идее, Трамп и затевал войну.

Кроме того, эксперты считают, что новые пошлины, которыми в конце сентября обложили половину китайского экспорта в США, ударят по самим американским покупателям. Это приведет к росту цен, который затронет до двух третей домохозяйств США. И это не говоря о том, что, по мнению экономистов, в конечном счете торговые войны вредят всем участникам.

Поэтому ближайшей проверкой антикитайской политики американских властей действительно станут выборы 6 ноября — по результатам станет ясно, согласны ли граждане США терпеть определенные трудности во имя целей, провозглашенных Пенсом.

Россия выиграет от китайско-американского противоборства. Вряд ли

В 1970–80-е годы КНР смогла извлечь выгоду из холодной войны, предоставив западному миру дешевую массовую продукцию, которая помогла ему заметно обойти советский блок по качеству жизни.

Теоретически теперь Россия и Китай могли бы поменяться ролями. И, кстати, в предвыборной программе Трампа необходимость наладить отношения с Москвой объяснялась именно тем, чтобы она окончательно не попала в сферу влияния Пекина.

На практике добиться этого будет крайне трудно. Активное противодействие Китаю со стороны США вовсе не ведет автоматически к налаживанию отношений с Россией. Никаких признаков того, что Вашингтон собирается снизить санкционное давление, не видно. И даже наоборот, уже в ноябре может быть введен пакет новых жестких санкций из-за отравления Скрипалей, включающий в том числе запрет на любое финансирование российских госбанков.

Судя по всему, в США не видят большого интереса в том, чтобы развивать экономическое сотрудничество с Россией. А торговые войны Трампа, начавшиеся с повышения пошлин на сталь и алюминий, бьют в том числе по РФ. В условиях, когда большая часть населения и представители истеблишмента продолжают видеть в России еще одну угрозу, сложно ожидать полноценного партнерства. К тому же нынешняя администрация настроена на возвращение производства в сами США, а не на создание новых конкурентов.

Что касается «поворота на Восток», который стал почти официальной российской идеологической концепцией после 2014 года, то до сих пор он не оправдывает возложенных ожиданий. Несмотря на рост товарооборота между Россией и Китаем, он не смог компенсировать резкое обрушение в торговле РФ и Евросоюза.