Роберт Де Ниро: «Я бы хотел надрать задницу какому-нибудь козлу»

Главный киногангстер планеты не от плохой жизни дошел до «Факеров». Ну нравится ему играть в дурацких ситкомах. Новый комедийный выход Де Ниро, в роли фэшн-стажера.

Одинокий 70-летний вдовец Бен (Роберт Де Ниро) благодаря соцпрограмме по трудоустройству пенсионеров попадает стажером в онлайн-журнал о моде под управлением Джулс Остин (Энн Хэтэуэй). Сладкую комедию «Стажер» без любовной линии, но с незамысловатой моралью о том, что старость и одиночество — это выбор, а не данность, стоит посмотреть хотя бы из-за главного героя. Выглядит Де Ниро как мистер конгениальность, шутит как стендап-комик, а лицом играет так, как только он один со своей врожденной харизмой это умеет.

Корреспондент Interview Жанна Присяжная встретилась с актером в Нью-Йорке, чтобы выяснить, что общего между душкой Беном, криминальным авторитетом из фильмов Мартина Скорсезе и самим Де Ниро.

– Роберт, а вы когда-нибудь в реальной жизни интерном были?

– (Смеется.) Нет. Я сразу стал актером.

– Помните свой первый гонорар?

– Никогда не забуду тот чек на 51 доллар. Это был фильм Брайана Де Пальмы «Свадебная вечеринка» (снят в 1963-м, в прокате с 1969-го. — Interview).

Я — несовершеннолетний пацан, мне 19, поэтому пришел получать деньги вместе с мамой. Тогда я еще подумал, что это гонорар за одну неделю, но оказалось, нет: 50 баксов — и точка, получите-распишитесь. (Смеется. )

– Негусто. Легко было вжиться в роль пенсионера, который решил пойти стажером в модный стартап?

– О, я давно хотел сыграть такого персонажа. Его же очень просто понять! Бен правильный, милый, всем нравится.

Хотя ладно, признаюсь: играть его было нелегко, слишком многие черты характера я переносил на себя... Короче, если будет сиквел, то я бы хотел надрать задницу какому-нибудь козлу, по привычке. (Смеется.)

Бен — классический «устаревший» тип, который пытается найти свое место в новом технологичном мире...

Да я и сам такой же «устаревший»! Абсолютная бестолочь. Я, честное слово, не понимаю, что люди каждый день делают перед экранами своих компьютеров и телефонов. Конечно, я в курсе про соцсети, Instagram, но самого пользоваться всем этим как-то не тянет.

– У вас что, нет официального аккаунта в Facebook?

– А зачем мне так усложнять свою жизнь? Я могу посылать электронные письма, отправлять сообщения и все в таком духе...

Ах да, еще я умею пользоваться Google! Все, мне хватает. Я и с эсэмэсками еле свыкся — меня раздражало, что люди перестали разговаривать по телефону, все шлют бесконечные месседжи.

Мы даже с детьми перестали общаться лицом к лицу. Я не понимаю, как молодое поколение успевает пользоваться всеми соцсетями одновременно, откуда вы время берете?!

– Привыкли как-то. Ваш герой так скрупулезно готовится к новой работе: надевает белоснежную рубашку, галстук, костюм, новые ботинки... Хотя дресс-код сегодняшних редакций — мятая футболка, джинсы, кеды. Ностальгируете по тому времени, когда мужчины носили в офис костюмы-тройки?

– Некоторые до сих пор носят! Да, я консерватор, мне нравятся элементы «старого» мира. Люблю ходить в те рестораны, где ты обязан быть в пиджаке и галстуке. Кстати, уверен, совсем скоро все снова вернется в моду. И это будет прекрасно.

– Все знают, что перед «Таксистом» вы на самом деле работали ночным водителем. А как к «Стажеру» готовились?

– Для одной сцены я изучил боевое искусство тайцзи и даже приправил его несколькими уроками китайского — так сложно! Но стажером я наниматься никуда не стал. Да это было и необязательно.

Нэнси (Мейерс, сценарист и режиссер фильма. — Interview) пишет точно, живо и делает нереальный ресерч для каждой роли. У меня, конечно, возникали свои идеи, но она настаивала на своем: «Мысль отличная, Роберт, только в нашу историю не ложится». Четко давала понять, что знает, какого результата ждет, и места для импровизации тут нет. Это нормально, я Нэнси доверяю.

– А как вообще заслужить доверие актера Де Ниро и заполучить его в свой фильм?

– Формула простая: если режиссер сам написал отличный сценарий, значит, он для меня хороший режиссер. Вот так.

Правда, бывают исключения. Дэвид Оуэн Расселл, Мартин Скорсезе — с этими ребятами я готов работать даже на этапе идеи. Сразу знаю, что будет потрясающе!

– А как вам работалось с Энн Хэтэуэй?

– Знаете, бывают такие сцены: камера — на тебе, ты говоришь свои реплики, а другой актер снимается с тобой в кадре на общем плане. И вдруг ни с того ни с сего он восклицает: «Черт, я все не так сделал, давайте переснимем!» Какой-то космический эгоцентризм.

Так вот Энн — не такая. Она трудоголик, профессионал и невероятно чуткий партнер.

– В кино есть один трогательный момент, когда оказывается, что новое место работы героя — это здание той фабрики, где он трудился 40 лет. А у вас есть свои сокровенные места в городе?

– Лет 50 назад я поехал в Восточный Берлин — навестить своего друга, увидеть одну театральную постановку и встретиться с юной американкой из Западного Берлина у Стены. Девушка из головы давно выпала, а вот театр я запомнил очень хорошо — восхитительный, белоснежный!

Примерно 15 лет назад я снова отправился в Берлин и набрел на какой-то R&B-клуб, спустился вниз по лестнице и понял, что нахожусь в том самом театре, только вместо белых стен — граффити...

– Но это в Германии. А в вашем родном Нью-Йорке? На Манхэттене?

– Весь город. Он сильно изменился за последние годы. Некоторые районы, что я помню еще ребенком, облагородили, другие — трансформировали кардинально.

Теперь это уже другой мир и другая страна. Нет ничего вечного — и, по-моему, это потрясающе!