«Репрессии «переориентировались» на любые проявления самостоятельности белорусов»

Военное вторжение России в Украину стало одним из ключевых событий и для Беларуси, и будет определять траекторию ее развития как минимум на ближайшие десятилетия.

Такое мнение озвучил аналитик Европейского совета по международным отношениям (ECFR) Павел Слюнькин на презентации проекта «Белорусского трекера перемен» — аналитического доклада, который по результатам собственного онлайн-опроса подготовили шестеро белорусских экспертов в сфере политологии, экономики и социологии.

В команду экспертов проекта вошли аналитик Павел Слюнькин, политический аналитик Артем Шрайбман, социолог Филипп Биканов, старший аналитик Центра новых идей Геннадий Коршунов, экономисты BEROC Катерина Борнукова и Лев Львовский.

Как планируется, такие отчеты при поддержке фонда Фридриха Эберта будут публиковаться ежеквартально и фиксировать изменения общественного мнения внутри разных сегментов белорусского общества. Выбрали важные моменты из первой презентации.

С точки зрения внешней политики, отмечают авторы доклада, содействие российской военной агрессии против Украины увеличило международную изоляцию Беларуси и ее токсичность.

— В новых условиях режим Лукашенко лоббирует возврат к советским практикам экономического сотрудничества с Россией, ускоряя тем самым процесс десуверенизации Беларуси, — констатируют аналитики. — Однако многократно возросшие риски безопасности открыли белорусским властям и новые возможности для прагматичных сделок с западными партнерами.

В свою очередь, демократические силы вынуждены сосредоточиться на международном адвокатировании белорусского народа и заниматься решением гуманитарных и консульских проблем белорусов.

Начало войны, напоминают эксперты, вызвало вспышку политической мобилизации белорусов: ее первые дни совпали с голосованием на конституционном референдуме и проявились в одиночных пикетах, уличных протестах и формах «партизанского» антивоенного сопротивления.

В результате властям пришлось заметно усилить репрессии и прибегать к демонстративному насилию, чтобы погасить эти проявления недовольства. На этом витке репрессий появились новые признаки конкуренции силовых ведомств между собой.

Демократические силы не смогли добиться заметной мобилизации общества непосредственно в связи с февральским референдумом, однако активизировались после начала российского вторжения в Украину, включившись в координацию антивоенного сопротивления.

Во внешнеэкономических отношениях заметно ускорился разрыв связей с Западом, в первую очередь в результате санкций — и это, говорят экономисты, серьезный вызов для малой открытой экономики Беларуси.

— Усугубляет ситуацию полная потеря украинского рынка, на который в прошлом году приходилось 14% экспорта Беларуси, — добавляют авторы доклада.

— При этом поддержка от России оказалась не такой значительной, как хотелось бы. Странам удалось договориться о новых ценах на газ и нефть. Но вместо кредитов Беларусь получила от России только реструктуризацию платежей по внешнему долгу.

Компенсация убытков за счет импортозамещения осложняется отсутствием доступа к западному финансированию и технологиям, а потеря основных экспортных рынков грозит Беларуси самым крупным экономическим кризисом со времен 1990-х годов, прогнозируют эксперты.

Белорусская экономика внутри страны третий месяц подряд переживает падение ВВП — спад затронул практически все сферы, за исключением IT. Однако правительство, не желающее признавать и тем более радикально решать проблемы, вызванные военно-политическим кризисом, действует в привычном стиле — максимально скрывает информацию о реальном положении вещей и выдает позитивные сообщения о «росте экономики».

Как отмечают социологи, трансформации с началом войны произошли и в общественном мнении. С одной стороны, правителю Беларуси удалось вернуть себе некую поддержку части нейтрально настроенных граждан, играя на страхе белорусов оказаться втянутыми в войну. Однако, с другой стороны, усилилась поляризация общества:

— Активные сторонники и противники режима способны легко идентифицировать друг друга теперь и по признаку поддержки той или иной стороны в войне. Социальная дистанция между сторонниками и противниками режима велика и продолжает расти, — подчеркивают эксперты.

Говорить о каких-либо структурах гражданского общества после масштабной «зачистки» и уничтожения общественных объединений не приходится. Поэтому теперь репрессии «переориентировались» на любые проявления самостоятельности белорусов и чаще стали превентивными.

— Несмотря на это, после начала войны поднялась новая протестная волна, особенностью которой стали партизанский характер и прямая поддержка Украины: сбор сведений о российских войсках в Беларуси и практики «рельсовой войны».

Белорусы зарубежья также включились и в антивоенное движение, и в помощь беженцам из Украины, и в поддержку украинских войск (и белорусских подразделений в их составе).

Еще одно направление деятельности диаспоры — это борьба с «белорусофобией», возникшей в результате соучастия Беларуси в российской агрессии против Украины, — отмечают социологи.