Репрессии – это дорого и эффективно лишь на короткое время
Режим запугивания, режим силового воздействия может на определенное время принести фиктивное успокоение. Именно фиктивное, так как после репрессивного катка внутренний протест в обществе только умножается, пишет Белорусы и рынок.
Беларусь накрыла череда задержаний, увольнений, судов, уличная активность несогласных с результатами прошлогодних президентских выборов близится к нулю, к возможным весенним акциям власти готовятся, как к войне с внутренним врагом.
Академический директор Белорусского института стратегических исследований политолог Петр Рудковский в интервью газете «Белорусы и рынок» называет ситуацию «типичной для постпротестного периода».
«Это частая история: назревает протест, массы взрываются, могут быть попытки крупных забастовок, а затем власти собираются, реагируют — и протест на какое-то время удается приглушить. Вспомним «Солидарность» в Польше — общественный взрыв в 1980—1981 годах, а потом жестокая реакция вплоть до введения военного положения. Можно вспомнить и Мьянму 2008 года, когда начались протесты против военной хунты. Кстати, и по времени, и по способам протеста там много схожего с нашей ситуацией.
Протесты начались в августе, были и женские цепи солидарности, и моральный аспект — там к протесту присоединились буддистские монахи, что очень дезориентировало силовые структуры. У нас же католический Костел и часть православных священников также выступили с осуждением насилия над мирными людьми. Но потом наступает подавление и фиктивное спокойствие», — рассуждает Петр Рудковский.
«Да, какое-то время с помощью силы, запугиваниями, угрозами тюрьмы, увольнений и т. п. режиму удается удерживать такой вот фиктивный покой. Фиктивный, потому что тут не надо быть большим психологом или социологом, чтобы понять, что творится в сердцах людей, что внутренний протест, протест в сердцах и есть ключевой фактор, он никуда не исчезает, недовольство только множится.
Режим старается парализовать координационные способности и возможности, до поры до времени такое может получаться. И может сложиться впечатление, что все затихло. На самом же деле, как показывает история, недавняя в том числе, все это почти всегда временное явление», — отметил политолог.
По словам Петра Рудковского, репрессии — чрезвычайно дорогая мера, в долговременной перспективе они не могут удержать общественный порядок на должном уровне в понимании власти. «Должно случиться какое-то экономическое чудо, какое-то дипломатическое чудо, международное, чтобы в долговременной перспективе удалось преодолеть данный потенциал протеста, потенциал кризиса.
Сажать же людей за каждый признак бело-красно-белого сочетания, нервно и жестоко реагировать на любое проявление общественного движения и мысли — всего лишь временная мера, она не сработает в перспективе», — считает Петр Рудковский.
При этом с точки зрения самосохранения в действиях режима есть немалая доля рациональности, «ведь чаще всего режимы рушились тогда, когда в обществе складывалось впечатление, что режим идет на уступки, что он слабеет».
«Когда замечается такая слабость, это особенно сильно воздействует на номенклатуру, на тех, кто привык к постам. И всегда срабатывает рефлекс «поймать момент», не проворонить, скажем так, нужную минуту, чтобы быстро переобуться и после всего не сильно потерять в своих позициях.
Такая позиция типична фактически для всех чиновников всех подобных режимов. Поэтому власть осознает и риск дать слабину, — сказал политолог. — И Беларусь тут тоже в разряде типичных случаев режимов, которые из-за вышеуказанного риска пробуют любой ценой создать впечатление стабильности, имитацию полного контроля, показывают полное нежелание идти на переговоры и уступки: мол, в этом нет необходимости.
Но если перегнуть с такой линией, это отрицательно скажется на экономике, а ведь экономическая часть режима всегда заинтересована в предсказуемости жизни, а не в имитации стабильности и контроля.
Поэтому тут тоже вилами по воде писано, будет ли эта имитация нерушимости и бескомпромиссность работать на пользу властям, или это просто мина замедленного действия, которая в определенный момент взорвется, нанеся еще больший урон».
При этом политолог отметил, что «здесь еще очень много различных вероятностей, то, что я называю «лотерейный фактор», от такого фактора мы не можем скрыться, железных законов тут не существует». «Но в чем можно не сомневаться, а говорить с уверенностью, так это в том, что после событий лета и осени легитимность власти почти полностью уничтожена в сознании общества».
Как отмечает в интервью газете «Белорусы и рынок» директор Центра европейской трансформации политолог Андрей Егоров, белорусское гражданское общество не первый раз оказывается под давлением государства, но и государству никогда не удавалось тотально зачистить общественный сектор.
Очевидно, что в стране де-факто установлено чрезвычайное положение, и власти действуют именно по логике ситуации чрезвычайного положения. «Не до законов, да. Именно по логике ЧП и происходят массовые аресты, выносят приговоры с тюремными сроками, показательно выносят.
Мы видим желание подавить любую активность, в том числе доселе легальную, происходит запугивание людей, власти стремятся заморозить действия масс в рамках новых и старых гражданских сообществ в Беларуси, которые во многом и являются основой протестного движения сегодня», — сказал Андрей Егоров. Очевидно, что «в режиме такого чрезвычайного положения обществу трудно справиться с таким объемом применяемой против него силы».
«Но я соглашусь с аналитиками, которые считают, что такая ситуация не может длиться бесконечно, быть постоянной нормой. Но и новая ситуация открытия в таких условиях не может быстро сложиться. Возьмем польский пример. военное положение в Польше, которое в свое время позволило режиму стабилизироваться, длилось три года — с декабря 1981-го по июль 1983-го, но фактически польское общество начало открываться в 1986 году, то есть на самом деле чрезвычайный режим длился там пять лет.
Учитывая то, что в силу развития информационных технологий и других глобальных факторов исторические процессы сегодня идут быстрее, в Беларуси режим чрезвычайщины продлится, наверное, не столь долго. Возможно, тогда у общества появятся новые шансы. Но при этом чрезвычайно важно, чтобы общество не остановилось в своем развитии, и то, что приобретено во время общественно-политического подъема 2020 года, нельзя потерять», — отметил политолог.
Как считает Андрей Егоров, «белорусское гражданское общество в похожих условиях находится не в первый раз, но властям никогда не удавалось полностью зачистить общественный сектор». «И главное, никогда в истории Беларуси режим не получал в оппозицию такие народные массы. Тотально и долго контролировать подобное количество людей невозможно.
Можно показательно запугивать, но каждое из малых дел, из многочисленных проявлений активности не проконтролируешь — системно искоренить до конца это уже невозможно. Но, конечно, продолжать развиваться и не останавливать деятельность сообществ, их развитие, численный рост — это тоже крайне сложная задача. Расчет же властей понятен: заморозить всю эту ситуацию, поставить ее в режиме этой чрезвычайщины под контроль и ждать, ждать, когда люди смирятся с этим. Есть явные ожидания того, что на каком-то этапе часть людей, пусть и не признает власть легитимной, но смирится с фактическим выигрышем при помощи силы, то есть «да, мы проиграли, они удерживаются за счет силы, мы ничего не можем сделать, а значит, давайте вернемся к нормальной жизни».
Что касается действий властей на внешнеполитическом направлении, то там Минск не показывает никакой готовности к диалогу с Западом, которую ожидали многие аналитики ранее, дескать, придется говорить, торговаться и так далее.
«Но я не вижу в характере этих шагов ничего такого, чего бы белорусский режим не делал раньше. Здесь нет ничего, что не могло бы быть придумано и реализовано в Минске, поэтому версию о полном диктате Москвы в белорусской внешней политике считаю несостоятельной. Минск и пожестче поступал. Можно вспомнить, как когда-то из Дроздов выгнали всех западных послов. Нынешние скандалы с польскими дипломатами — из того же ряда.
Отправка заведомо неприемлемой песни на «Евровидение», назначение Виктора Лукашенко президентом НОК — это выходки в их обычном стиле, который используется в конфликтных периодах. На редкость агрессивный и неприятный стиль. И этот стиль сменяется вполне презентабельным во время потепления, но какое же возможно потепление, когда внутри страны, напомню, фактически режим ЧС», — рассуждает Андрей Егоров.
«С чего бы властям вдруг начинать какие-то формы диалога с Западом, пока Запад стоит на ясных позициях освобождения политических заключенных как условиях для любого диалога. Думаю, единственное, что сегодня волнует белорусский МИД, это минимизация ущерба от западных санкций. Наверное, что-то они пытаются делать, но, учитывая репрессивный накат внутри страны, учитывая, что главенствует силовая линия поведения, все это пока безуспешно».
«У беларускім грамадзтве ад рэпрэсій уладаў сьпее запатрабаваньне радыкалізму»
Читайте еще
Избранное