Религиозная капитуляция

РПЦ отмечает день Победы. Довольно официозное телевидение сыто мурлычет что-то про конец религиозных войн. Но если и была религиозная война между православными домашними и православными заграничными, а РПЦ ходит гоголем и в победителях, то кто же потерпел поражение?

Только что преподобный Лавр приложился к руке патриарха Алексия, а также к другим пастырским рукам, которые держат руку вдохновителя этого религиозного «примирения и согласия» — президента Путина. А дальше из кремлевской закулисы высовываются крепкие чекистские руки, вполне чистые и холеные, вот только немного запачканные в крови и полонии.

Ну, кровь не смывается, сами знаете: синдром леди Макбет. Что же касается полония, то там период полураспада идет сотни лет... Через пару сотен лет чекистские ручки будут как новенькие: ни полония, ни гексогена.

Так кто же перед кем капитулировал? И что это за Карловацкая Церковь? Дело в том, что Ленин и его красные маньяки с первых же дней правления здраво рассудили, что коммунистическая доктрина — опиум для народа. А поскольку они по невежеству своему считали, что религия тоже опиум, то решили, что два вида опиума в сети — перебор. И что на их опиум упадут продажи. И установили госмонополию, по сути дела, запретив христианство.

Ленин в своих указиках требовал в ходе «зачисток» населения расстреливать или брать в заложники «попов» вместе с «классово чуждыми» офицерами и «буржуями». Священников сажали на кол, расстреливали в подвалах чрезвычаек, а с церковных зданий сшибали кресты. В храмах устраивали конюшни, в лучшем случае — овощехранилища. Патриарх Тихон сидел под домашним арестом, а большевики решили разжиться церковными ценностями.

Церковь готова была отдать священные предметы из золота и серебра на помощь голодающим Поволжья (Поволжье вымирало после замечательного опыта большевиков по продразверстке и изъятию даже семенного зерна). Но Церковь хотела контролировать процесс, чтобы ценности не осели в бездонных чекистских карманах. В начале 20-х годов состоялся неправый суд — в сущности, трибунал — над этими недоверчивыми церковниками. А ценности уже изъяли, и ни до каких голодающих средства не дошли.

Все вырученные деньги были потрачены на оружие и на спецпайки для армии и ВЧК, не считая законного чекистского «отката». Последнее, что попало в те же безразмерные карманы, — это средства «ЮКОСа», и не ждите, что мародеры с Лубянки справят вам на свою добычу дешевое жилье. А по процессу церковников были приговорены к расстрелу митрополит Вениамин и еще несколько его сотрудников из мирян.

Но в разгромленной Церкви нашлись предатели. «Преподобный» Сергий, например, или параллельно возникшая обновленческая Церковь. И «сергианцы», и «обновленцы» признали Советскую власть и стали активно сотрудничать с палачами, донося на своих нелояльных прихожан и на честных священников, которые пытались служить Богу, а не комиссарам.

Сталин тоже включился в проект «братья и сестры во Христе» и позволил членам Церкви стать опричниками, приспешниками и соучастниками своих преступлений. Надо было молиться за царя Ирода. Здесь НКВД с Богородицей разошлись в рекомендациях.

Зарубежная Русская Церковь (как раз эти самые карловчане) предателей не признавала. Старые эмигранты и их дети и сейчас не признают, но клир предал своих прихожан и пал в объятия РПЦ. Все годы Советской власти, даже еще в перестройку, РПЦ была чем-то вроде (по терминологии Солженицына) лагерного придурка: обслуживала режим и получала усиленную пайку. Она и сейчас этим занимается и обещала поделиться с «зарубежниками» этой пайкой.

Православие проиграло гражданскую и религиозную войну. Кремле- и лубянкославие стало государственной религией.