«Раздавался рев, плач и крик, прерываемый лаем собак»

Сейчас лемков-русинов в 30 раз меньше, чем семь десятилетий назад. Их самих выслали, а культуру уничтожили.

28 апреля 1947 года началась операция «Висла». Так называлась польская военно-административная акция, в результате которой почти 130 тысяч человек были переселены с территорий, граничащих с Украиной на север и запад Польши.

Уникальность района Польских Карпат заключалась в том, что основное его население составляли лемки-русины. Они имели особую культуру, говорили на другом языке и требовали у советского правительства автономии.

Лемки были давними врагами польских националистов, которые пытались их «ополячить», самоотверженно отстаивали свою культуру. Они были униатами, а не римо-католиками.

Культура лемков в результате переселений де-факто была уничтожена. Закрылись издания на лемковском языке, национальные организации лемков, а их традиционная территория была заселена этническими поляками. Теперь от некогда более чем трехсоттысячного народа осталось всего 10000 человек.

О тех страшных весенних днях рассказывает Иоанн Полянкин (под псевдонимом И.Ф.Лемкин) в книге «История Лемковины», напечатанной в Нью-Йорке в 1969:

«В один майский день 1947 года вечером появились в лемковских горах необычные гости. Был это карательный отряд польской армии. Командир хладнокровно приказал местным жителям, что по распоряжению военного командования все лемки должны покинуть свои жилища. Выселение – это наказание за убийство генерала Сверчевского (военачальник советской и польской армий – прим.ред.). До 6 часов утра все жители села должны быть готовы к выезду. Правда, нам не сказали, куда мы должны выехать.

Одни говорили, что нас вывезут в Советский Союз, другие – что в тюрьму, а третьи – что на работы или в ссылку. Настала страшная ночь в Лемковине. Её можно сравнить только с судом Божиим. Посреди ночи раздавался рев, плач и крик, прерываемый лаем собак и звуками ударов топоров и молотов, которыми рубили деревья для того, чтобы сделать ящики для вещей. Даже скот в хлевах кричал и выл, как будто предчувствовал будущую незавидную долю. Некоторые так были огорчены, что впадали в безумие, кто-то бился головой о стену, кто-то замирал, а кто-то бегал туда-сюда безо всякой цели. Той страшной сцены, которая наблюдалась до утра ни одно перо не способно описать. Те же, кто держал себя в руках, думали:

«Не уж то должен я всё то, что нажили многие поколения, спаковать и вывезти за несколько часов? На чем я все вывезу, если нет у меня ни подводы, ни коня? За что нас так тяжко наказывают поляки, которым мы были верны как псы? Так платят нам за то, что наши дети воевали за демократическую Польшу…»

К 6 утра все были готовы к отъезду. Те, кто имел коня и воз, могли вывезти все, что влезет на небольшую подводу. Те, кто не имел – лишь то, что можно унести на своем горбу. Все имущество лемков, нажитое многими годами, осталось на произвол судьбы под открытым небом: дома, хозяйственные постройки, многие животные и техника.

Точно в 6 все вышли в путь в неизвестность. Люди отрезали пороги домов, в которых выросли, целовали землю, которая их кормила. То, что было в сердцах покидавших свое село и свои любимые горы, нельзя передать. Невыносимая тоска на душе, перемешанная с глухой болью. Грусть и тоска одних доводила до отчаяния, других же до полного подчинения воле Божьей. «Боже, в помощь мою вонми», шептали они. Никто из несчастных переселенцев не переживал такой душевной трагедии, боли и тоски даже когда провожали близких в вечный путь.

Приехали к железнодорожной станции и здесь нам сказали, куда нас везут (на север Польши – прим. пер.). Это немного успокоило.

Проходили дни и ночи, недели, а переселенцы все в дороге. Транспорт задерживали на каждой станции, ждали днями. Запасы еды исчерпывались, денег тоже не осталось. Пришел голод.

Наконец после долгих и тяжких мучений, с пустыми желудками и впавшими глазами, добрались до места. Выглядели как люди с того света. После высадки из вагонов про нас пошли слухи, что Россия выслала диких голодных людей, чтоб поубивать местных поляков.

Выселение лемков обосновали двумя причинами: наказание за смерть Сверчевского и упрощение ликвидации УПА. Первая причина отпадает, так как убийцы были давно известны. Вторая причина заставляет задать неудобный вопрос польским военным. Зачем для ликвидации нескольких тысяч повстанцев было нужно выселить полмиллиона жителей? Военные начальники могли найти другие способы для ликвидации УПА. И даже если это было оправданно, то после уничтожения УПА лемков нужно было переселить обратно. Причина была другая – в дело вмешались фашистские недобитки».

«Социалистический рай» обернулся для лемков катастрофой. Все народы, доверившиеся большевикам, сильно пострадали, но с лемками-русинами обошлись особо жестко, сравняв их дома с землей…