Комментарии
Андрей Рябов, ”Газета.Ru”

Расчеты невыполнимы

Одновременное ухудшение отношений с Беларусью и Грузией может стать серьезным тестом для российской внешней политики на адекватность и эффективность.

Вызовы эти разного рода и масштаба (в одном случае речь идет об очередной неудачной попытке расширения влияния, в другом - об усилении угрозы безопасности страны), но оба с разных сторон затрагивают одну фундаментальную проблему. Насколько применимы в отношении малых и средних по размерам стран, не соизмеримых с Россией по масштабам и мощи, методы прямого экономического и политического давления, в условиях, когда балансы сил в современном мире не устойчивы и постоянно меняются.

Речь идет не о моральных аспектах такой политики, а о ее результативности с точки зрения достижения поставленных целей.

С одной стороны, ответ видится вполне однозначным. В нынешнем стремительно глобализирующемся и взаимозависимом мире методы прямолинейного давления, не важно, носят ли они военный характер или почерпнуты из арсенала политики, именуемой «soft power», не приносят державам, их применяющим желаемого результата. Скорее, напротив, эффект нередко получается противоположным. У «объектов давления», на поверку оказывается довольно много возможностей для маневра и компенсации утраченных в результате конфликтов ресурсов - от экономических до военно-политических - через политику сближения с другими партнерами.

Нынешние конфликты с Беларусью и Грузией, на первый взгляд, это полностью подтверждают. Навряд ли бы Александр Лукашенко решился пойти на отказ от дальнейших попыток создания Союзного государства совместно с нынешним руководством России, если бы до этого серьезно ни проработал вопрос о возможности получения нефти из Венесуэлы и Ирана и финансовой помощи из Китая взамен грозящих резко подорожать российских энергетических ресурсов. Наверняка учел белорусский лидер и то, что его стремление сохранить полную независимость своей страны в условиях нарастающего давления со стороны России, может неожиданно получить понимание, а может быть, даже и поддержку у давнишних недругов Лукашенко в США и Европейском Союзе.

Да и Михаил Саакашвили едва ли отважился бы пойти на невиданное ранее обострение отношений с Россией, не имей он серьезных обещаний о принятии Грузии в НАТО. В этих обстоятельствах усилия Москвы могут показаться заранее обреченными на неудачу.

Это не вызывало бы сомнений, если бы эти события происходили в условиях стабильной системы международных отношений, где возможности сторон легко просчитываются, а их вероятная реакция легко предсказуема. В нынешней же ситуации, которая быстро меняется, и балансы сил становятся весьма подвижными, теоретически всегда существует возможность, что традиционные ограничители не сработают и появится шанс, что в образующейся пустоте меры давления принесут желаемый результат.

Ведь трудно предугадать, как далеко будут готовы идти новые друзья Лукашенко по Движению Неприсоединения, если Москва открыто продемонстрирует им недовольство по этому поводу, заявляя, что их участие наносит ущерб союзническим отношениям двух «братских государств», которые по-прежнему являются реальностью несмотря на нынешнее охлаждение. Да и Пекин едва ли станет наращивать активность на белорусском направлении в ущерб отношениям с Россией. Слишком большие интересы и ожидания Китая завязаны сегодня на Москву.

Еще более запутана ситуация вокруг Грузии. С одной стороны, при нынешнем развитии событий Россия едва ли сможет помешать ее вступлению в Североатлантический блок. Официальный Тбилиси твердо намерен идти до конца по выбранному пути, критикующая его справа оппозиция в целом разделяет цели администрации Саакашвили. Сколько-нибудь влиятельных пророссийских сил в сегодняшней Грузии нет.

Но с другой стороны, у Москвы в ответ на это в кармане всегда есть своеобразный «джокер» в виде признания независимости Абхазии и Южной Осетии и заключения с ними двухсторонних договоров безопасности. Конечно, реакция мирового сообщества в таком случае будет крайне негативной. Но ведь и Турцию не остановили протесты даже союзников по НАТО, когда она в 1974 г. признала независимость так называемой «Турецкой республики Северного Кипра» непризнанного государства, de facto существующего до сих пор. При этом Турция не только не стала изгоем в мировом сообществе, но и вообще нисколько не потеряла в политическом влиянии на дела региона.

В военной же эскалации конфликта вокруг Грузии по большому счету не заинтересован никто. Ни Россия, ни США и НАТО не будут в состоянии воспрепятствовать вовлечению в вооруженный конфликт представителей народов российского Северного Кавказа и многочисленной адыгской («черкесской») диаспоры в Турции и, возможно, в других соседних ей странах, некогда входивших в Османскую империю. Превращение же региона, являющегося по существу тылом для нынешних операций многонациональных сил в самом «горячем» районе Земного шара - Ближнего Востока - в сплошную зону военных действий сделает развитие ситуации для всех глобальных и региональных игроков не только нежелательным, но и непредсказуемым.

Но вопрос состоит в том, насколько в Кремле готовы рискнуть и пойти на радикальное изменение политической конфигурации Кавказа? Иными словами, значимость одних факторов, обусловленных неэффективностью мер прямого нажима в современной международной политике, уравновешивается другими факторами, происходящими из общей неустойчивости и неопределенности нынешней ситуации в мире.

Те, кто принимает решения, оказываются в положении игроков, в силу объективных причин не могущих до конца просчитать последствия этих решений. Ясно лишь, что их цена будет очень высокой для российского руководства, как в международном, так и во внутриполитическом плане. Если жесткие усилия Москвы не приведут к поставленным ею целям, это станет серьезным сигналом для глав и правительств других постсоветских стран, что некогда один из мировых центров силы превратился в «бумажного тигра». И о мечтах стать новым центром даже экономической интеграции на постсоветском пространстве придется забыть.

Да и не стоит забывать опыта российской истории, по крайней мере, последних 150 лет. Все глубокие внутриполитические изменения у нас начинались как следствие громких внешнеполитических провалов (Крымская, русско-японская, первая мировая войны, Афганистан).

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)