«Путин был директором ФСБ, и теракт произошел в здании ФСБ. Совпадение? Не думаю!»

Оправдание терроризма недопустимо, но его причины надо поискать в студиях российских телеканалов, пишет на ej.ru медиакритик Игорь Яковенко.  

После взрыва в Архангельске. Фото из соцсетей

– В Керчи школьник убил 20 человек. На минувшей неделе подросток подорвал себя в здании архангельского ФСБ. События очень разные, и мотивы у этих людей разные, но их объединяет одно – ненависть.

Чтобы понять, откуда берется ненависть, разлитая в обществе, надо две минуты посмотреть и послушать главного генератора ненависти – Владимира Соловьева.

Вот небольшой фрагмент эфира Соловьева на государственном радио «Вести FM»:

«Я в бешенстве. Они же не люди, они же крысы! Вчера какой-то мерзавец ушел из жизни, подорвав себя… Этот мерзавец (это уже Соловьев говорит о журналисте «Эха Москвы» Плющеве - прим.) не понимает своей вины, Винокурова не понимает своей вины, Гудков не понимает своей вины. Вы куда людей-то отправляли? Где проходила несанкционированная акция матерей? У какого здания? Внутри какого здания взорвался этот анархист-мерзавец? Вы пошли к зданию ФСБ. И этот анархист-мерзавец взорвался внутри здания ФСБ. Не чувствуете своей вины?»

Сидит этот организм на государственном телевидении и радио круглосуточно и изрыгает ненависть и ложь. 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Годами. Вина Плющева, Гудкова и Винокуровой во взрыве ФСБ в Архангельске?!

Акция матерей в Москве у здания ФСБ, парень устроил взрыв в здании ФСБ в Архангельске – и каким-то образом выстраивается причинно-следственная связь этих двух событий.

С таким же успехом можно зловещим голосом произнести: «Путин был директором ФСБ, и теракт произошел в здании ФСБ. Совпадение? Не думаю!» Главное при этом вытаращить глаза для убедительности и сделать ручками – так. Как это обычно делает любимый начальник Соловьева Дмитрий Киселев.

Ложь Соловьева про ответственность представителей оппозиции за действия архангельского подростка-смертника настолько очевидна, что тут вряд ли стоит много говорить. Чуть сложнее с характеристикой самого акта самоподрыва.

В своей предсмертной записке 17-летний смертник написал, что это за пытки и провокации ФСБ. И тут оценка его действий зависит от оценки того, что происходит в стране.

Если смотреть глазами Соловьева, то этот смертник – «мерзавец», поскольку покусился на святая святых – на доблестное ФСБ, на тот «чекистский крюк», на котором висит Россия.

Но есть реальная картина. Власть в России узурпирована группой преступников. В стране установлен оккупационный режим. С пытками и провокациями. С полной невозможностью вести политическую оппозиционную деятельность. С выталкиванием протеста из парламента и СМИ – на улицу, а оттуда – в «приморские партизаны» и в «архангельские террористы». И это делают не Плющев с Гудковым, а власть, которую обслуживает и облизывает Соловьев.

Если бы этот парень-смертник взорвал только себя, то он попал бы в один ряд с героем Чехословакии Яном Палахом, 20-летним студентом, который 19 января 1969 года совершил самосожжение на Вацлавской площади в знак протеста против советской оккупации.

Но поскольку он взорвал не только себя, но и троих сотрудников ФСБ, то это акт террора. Но это совсем не тот терроризм, который начался на планете со взрывов башен-близнецов в Нью-Йорке. Если не погружаться вглубь веков и не вспоминать секту «кинжальщиков» в древней Иудее и средневековых ассасинов, а ограничиться последними полутора столетиями, можно выделить три этапа терроризма:

Индивидуальный террор конца 19-го века («Народная воля»).

Государственный террор с 1918 по 1956 (СССР и Третий рейх).

Современный терроризм, который начался 11.09.2001.

Архангельский 17-летний террорист-смертник – это террорист первого поколения. Это Вера Засулич 21-го века, которую кровавый царский режим оправдал…

Оправдание терроризма недопустимо, но причины этого терроризма путинской власти надо поискать в своих кабинетах и в студиях своих телеканалов.