Психолог Янчук: «Пропаганда ориентирована на успех и всемогущество вождя. Но она не готовит к неудачам»

— На Netflix вышел немецкий фильм «На Западном фронте без перемен», снятый по роману Эриха Марии Ремарка. Он уже снискал хвалебные отзывы многих зрителей. Одно из популярных мнений — это очень своевренная картина, ее нужно обязательно показывать всем, кто поддерживает войну — в первую очередь россиянам.

Как вы считаете, может ли антивоенное кино спасти от милитаристского угара?

— Знаете, кинофильму уже нужно дойти до адресата, нужно, чтобы они его посмотрели. А сегодня это маловероятно. Подавляющее большинство не увидит в глубинке России. Да и в Беларуси, не думаю, что в провинции у нас очень большие различия с россиянами в отношении доступа к альтернативным источникам информации.

У нас, может быть, менее изощренная пропаганда. Что уж говорить, в России она доведена до геббельсовского соврешенства. Когда по всех каналам начинают внушать образ врага, когда говорят, что Родина в опасности, а поганые англосаксы мечтают о порабощении отечества. Когда начинают восстанавливаться образы Великой Отечественной войны, тогда этот простой человек не задумывается. Он начинает реагировать по шаблонам, навязанным пропрагандистами-манипуляторами.

Совсем недавно в сети появился ролик о пафосном позитиве матери, провожающей своих двоих сыновей на войну. Она в позитиве, а то что ее дети могут погибнуть, даже в голову не приходит. И таких одурманеных пропагандой раболепствующих фанатиков не мало.

Когда говорят, что все это ради машины, ради денег, я не думаю, что деньги в этом играют какую-то роль. Увы, зомбированные люди. Но у меня большее возмущение вызывают не они, а закулисные манипуляторы, доведшие их до этого состояния расчеловечивания, обыдленности.

Не надо думать, что это произошло здесь и сейчас. Подоплека всего этого готовилась годами. Знаменитая мюнхенская речь Путина, произнесенная в 2007-м, также возникла не на пустом месте.

Более того, подготовка общественности к этому антигуманному поведению велась в очень любопытной форме. Российские каналы годами транслировали сплошной криминал — убийства, грабежи, насилие. Этот простой человек все время держался в напряжении.

Поэтому это семя упало на хорошо подготовленную почву.

И эта почва хорошо подготовлена еще и потому, что огромное число прислуживающих власти людей — циники. Особенно приближенные к телу или желающие пробиться к оному.

Циники, конформисты, прагматики, готовые ради статусной позиции вещать все, что угодно. Лишь бы выслужиться, лишь бы попасть на глаза, сохранить или получить привилегированную позицию.

Опять-таки, этот процесс идет уже не одно десятилетие. Чиновничество ради своих корыстных интересов готово на все. Вот с этими людьми нужно бороться. Общество должно знать своих «героев» в лицо — тех, кто вояет методички, кто организует общественное мнение, манипулирует им, формирует повестку дня.

— И все же, можно ли пробить эту броню пропаганды и зомбированности силой искусства?

— Сложно, но можно. Вся эта пропаганда ориентирована на успех и всемогущество вождя. Когда мы сражаемся и побеждаем, добиваемся результата. Но она не готовит к чему? К неудачам. А когда проигрывают, когда уходят, оставляют территории, когда вдруг оказывается, что армия-то и не такая уж непобедимая, то люди начинают полегоньку трезветь.

И когда утверждают, что это все на века, рассуждают о каком-то генетическом коде имперскости и агрессивности, я говорю: вспомните 90-е, когда бабушки превратились в течение буквально года в рыночниц. Люди поменяются, но при одном условии — когда созданная властью крепость начнет рушиться и на солнце все рельефнее будут видны пятна.

Пока что по инерции Россия сохраняет экономический баланс, она удерживает позиции в Украине, но все это уже начинает ломаться. И смею вас заверить, как только начнет серьезно ломаться, крысы побегут. Они уже бегут, наиболее «прозорливые» и от гражданства уже отказываются, и это только начало.

Как только появится течь, а она уже есть. Тот же Севастополь, пожалуйста. Святая святых, казалось бы, а удалось. И таких экзистенциальных вызовов, подвергающих сомнению мощь и справедливость России, становится все больше.

Одновременно нужно продолжать и журналистскую работу, просвещать. Капля камень точит, останавливаться здесь не нужно, и руки опускать не надо. Все же доходит, не сразу, но доходит.

Одна из наших проблем в том, что мы рассчитываем на быстрый результат. Но тут нужно идти шаг за шагом. Я тут сужу по своим оппонентам в соцсетях, которые уже начинают сомневаться. И у которых сама полемика приобретает другие окраски. Если раньше было сплошное отрицание, кругом враги и прочее, что сейчас уже появляется согласие с чем-то, сомнения в чем-то. 

— Вы недавно писали про статью на ВВС о готовящемся в России законе о психологической помощи. Речь ведь идет фактически о том, что теперь клиенты психологов могут лишиться права на тайну. И эта тайна может стать доступной для спецслужб.

Чем это грозит и возможно ли сделать подконтрольной эту сферу?

— Это яркий пример тоталитаризма: проникнуть во все, в том числе и в подсознание. Дьявол начал лезть в человеческую душу. Косвенно это говорит о страхах самой власти, коя боится людского прозрения и хочет контролировать все и вся.

Понятно, что люди разные, как, собственно, и психологи. Но нужно понимать, что клиенты просто закроются, перестанут делиться сокровенным.

И человек начнет испытывать проблемы в своем близком окружении, останется с ними наедине. И результат будет еще хуже. Если психолог помогает разобраться, снять какое-то внутреннее напряжение, то при отсутствии самого главного — доверия и конфиденциальности — его работа будет неэффективной.

Но я подчеркиваю, это пример тоталитаризма, с его желанием проникнуть во все сферы, все увидеть, всюду влезть.

Как и у нас — все эти попытки влезть в интернет, в личную переписку, докопаться до сокрытого. Но у человека есть выбор: если влезает кто-то чужой, я закрываю этот канал. К счастью, нет еще такого инструмента, чтобы влезть в голову и прочистить ее.

Тут можно привести пример из медиа. Аудитория государственных СМИ ведь резко уменьшается. Доверие к ним уменьшается, каналы воздействия, соответственно, сужаются.

— Может ли эта практика, как это уже не раз было между нашими странами, перекинуться из России в Беларусь?

— Не просто может, у нас ведь хватает своих бьющих копытом. Всегда найдутся «активисты», которые сразу же начнут инициировать нечто подобное. Но мы это уже проходили, у нас была программа лицензирования, есть закон о психологической службе.

Но, закон законом, а люди находят выходы. Есть официальное лицензирование, а есть неофициальное консультирование. Последнее зависит от порядочности консультирующих, степени доверия им. В этом случае люди начинают либо доверять, либо сомневаться. И если вам не доверяют, то откровенничать с вами не будут, к вам просто не пойдут.

Как только клиент поймет, что вы слепо реализуете подобные аморальные вещи, его не будет.