«Провел эксперимент, и результат печальный». Как люди с инвалидностью переживают пандемию

В рамках спецпроекта «УязвимыеХ2», посвященного влиянию пандемии коронавируса на наименее защищенные группы населения, разбираемся, с какими трудностями в эти дни сталкиваются люди с инвалидностью.

По данным на начало 2020 года, в Беларуси проживает 574 тысячи людей с инвалидностью. Это примерно 6% населения страны. При этом, по сведениям ВОЗ, в среднем по планете какую-либо инвалидность имеют 15% населения. Может показаться, что белорусы необычайно здоровая нация, однако, по словам директора ППУ «Офис по правам людей с инвалидностью» Сергея Дроздовского, причина другая.

Фото из Facebook

— Дело в том, что в странах «золотого миллиарда» давно пришли к выводу, что нельзя закрывать глаза даже на незначительную (по белорусским меркам) инвалидность, — поясняет Салiдарнасцi» Сергей Дроздовский. — Там инвалидность — это способ защитить человека с помощью правовых и финансовых механизмов, помочь ему жить полноценно. Ведь, если этого не сделать, состояние человека неизбежно будет ухудшаться.

По словам специалиста, «в Беларуси мы имеем официальных 6 % людей с инвалидностью, но это — тяжело больные люди».

— Если посмотреть внимательно на наше общество, то огромное число людей живет в состоянии инвалидности, но не имеет ни статуса инвалида, ни помощи и поддержки, — продолжает эксперт. — Так происходит и потому, что нам в наследство осталась советская система, где наличие инвалидности подразумевает потерю трудоспособности и выход на пенсию, а значит — дополнительную нагрузку на государство.

Инвалидность как фактор риска во время пандемии

По данным Всемирной организации здравоохранения, люди с хроническими болезнями легких и сердца, сахарным диабетом, онкологическими заболеваниями и заболеваниями иммунной системы находятся в зоне наибольшего риска тяжелого течения коронавируса. Но это только вершина айсберга.

Отдельные группы людей с инвалидностью наиболее подвержены заражению, поскольку используют вспомогательные приспособления: коляску, трость или костыли. Другие нуждаются в ежедневной помощи соцработников — а это вынужденные близкие контакты. Людям с интеллектуальными и психическими нарушениями крайне сложно понять, в чем кроется опасность, следовательно — принять адекватные меры.

Многие из них нуждаются в постоянном медицинском обслуживании, однако, как известно, в нынешней ситуации визиты в учреждения здравоохранения небезопасны.

Так образуется «вилка»: пойти на процедуру и подвергнуть себя риску заражения, либо остаться дома и не получить необходимое лечение.

Как минимум в 12 интернатах есть очаги инфицирования

В Беларуси функционирует 81 дом-интернат: 22 дома-интерната общего типа, 50 психоневрологических домов-интернатов и 9 детских домов-интернатов. По словам Сергея Дроздовского, во время пандемии стало очевидно, что содержать в одном заведении сотни пациентов недопустимо. 

Ежегодно в период гриппа и ОРВИ интернаты закрываются на карантин. То же самое случилось в этом году, что сыграло положительную роль — очаги заражения там появились позже, чем в других группах общества.

Но, тем не менее, появились. Администрации интернатов оказались, зачастую, один на один с вирусом, к чему, считает эксперт, были не готовы.

— Мы не владеем полной картиной, но по нашей информации как минимум в 12 интернатах были очаги инфицирования, — продолжает Сергей Дроздовский. — Десятки  и десятки людей там борются с коронавирусом, есть случаи смерти. Более точную информацию сказать невозможно — официально она не публикуется. Мы получаем сведения от родственников людей, которые там проживают, а также от уволившихся сотрудников. Те меры, которые принимаются сейчас, — это как тушение пожаров.

Эксперт поясняет, что эпидемиологическая ситуация в каждом интернате особая и зависит от принимаемых мер:

— Некоторые перешли на вахтовый метод — работники живут в интернате по 16 дней. Где-то ввели проход по разным дорожкам, перекрыли движение между этажами. Такие меры помогают сдерживать вирус. К примеру, в Минске есть два похожих по объему интерната: Новинки и Острошицкий городок. В одном есть вирус и печальные последствия, в другом — нет.

«5 тысяч забрала я, остальных убили страх и паника»

Собеседник подчеркивает, что в зоне риска оказались люди с психическими расстройствами. А они не просто подвержены стрессу, в их случае стресс — это прямая угроза жизни.

—  Есть такая притча. В средней Азии встречается Чума с человеком. Человек спрашивает: — куда ты идешь? Чума отвечает, что в город, где ей нужно забрать пять тысяч душ. Через какое-то время они встречаются снова, человек спрашивает, почему та его обманула. «Ты говорила про 5, а забрала 50 тысяч». На что чума отвечает: «5 тысяч забрала я, а остальных убили страх и паника». Поэтому я выступаю против чрезмерного нагнетания в СМИ.

Дроздовский обращает внимание, что соцработникам запрещено посещать людей психическими нарушениями:

— Это проблема была всегда, и мы о ней говорили. Но теперь она стоит особенно остро. Люди с психическими нарушениями сейчас находятся в полной изоляции. У них есть только одна альтернатива — интернат. Но родственники, понимая, что такое интернат сегодня, часто отказываются отдавать туда своих близких.

Что делает Минтруда?

По мнению главы «Офиса по правам людей с инвалидностью», Министерство труда и соцзащиты не принимает достаточных мер реакции на пандемию, тем самым подвергая риску как людей с инвалидностью, так и социальных работников.

— Многие страны разработали серию рекомендаций и программных документов, в том числе и по людям с инвалидностью, — говорит Сергей Дроздовский. — У нас таких протоколов нет. Как и нет информации о помощи, которую можно получить. Если Минздрав еще хоть что-то делает, то Минтруда, такое ощущение, не делает ничего. Мне и многим другим людям с инвалидностью непонятно, чем они занимаются.

Эксперт дополняет, что большинство людей с инвалидностью должны подтверждать свой статус раз в несколько лет. Ряд стран, чтобы снизить риски заражения, на время пандемии заморозили эту процедуру. Беларусь же пошла другим путем.

 — Я специально провел эксперимент, — рассказывает специалист. — Подъехал к дверям Минской городской медико-реабилитационной экспертной комиссии, чтобы пересчитать всех, кто пришел с документами.  За час — около 50 человек! Если умножить это количество на часы-дни-недели, мы получим около 8 тысяч людей в месяц. И это очень печально, учитывая, что ВОЗ и белорусские медики призывают население к социальному дистанцированию. 

Также Сергей Дроздовский отметил, что в зоне повышенного риска оказались соцработники, которых в стране около 38 тысяч:

— Социальные работники защищены еще меньше, чем врачи. Это касается и средств профилактики, и материальной стороны. Они не получили никаких дополнительных инструкций и протоколов. При этом на них ложится максимальная нагрузка, ведь раньше их помощь осуществлялась по заявительному принципу, а сейчас — еще и по выявительному. Они как солдаты покрывают все социальные дефициты, которые возникают.

Неутешительный прогноз

Собеседник выразил серьезные опасения, связанные с прогнозируемым экспертами экономическим кризисом.

— Очевидно, экономика Беларуси пострадает. Если посмотреть, как урезался бюджет в предыдущие кризисы, увидите, что первой сокращали социалку. Это отразится и на людях, которым будет присвоена инвалидность, а на учреждениях, которые работают с людьми с инвалидностью. Белорусские пенсии по инвалидности и так балансируют на грани нищеты, малейшее падение — и люди оказываются за этой гранью.

Вторая проблема — безработица.

— Первыми пострадают люди с инвалидностью — они традиционно сбрасываются со счета. Данная проблема наблюдается и сегодня. Самая большая дискриминация людей с инвалидностью происходит именно на рынке труда, из серии «здоровым мест не хватает, а вы куда лезете?».

Единственным возможным выходом эксперт видит создание общего плана реагирования, во главе которого будут права человека.

— До эпидемии мы не успели создать антидискриминационные механизмы, — подытоживает Сергей Дроздовский. — Без них, входя в стагнацию, мы ожидаем последствий, сравнимых с самой эпидемией.

Единственный способ этого не допустить — уже сейчас садиться за стол переговоров, просчитывать риски и искать пути, как их минимизировать. Вернуться к правам человека, когда незыблемым остается одно — жизнь человека бесценна, а государство должно заботиться о каждом гражданине, не оценивая его экономическую выгоду.