Прейгерман: «Действия белорусских властей демонстрируют – ничье мнение не важно и не учитывается»

Фото Радыё Свабода

23 мая в небе Беларуси была проведена «спецоперация»: разворот и принудительная посадка в Минске пассажирского самолета Ryanair и последующий арест находящегося на борту блогера Романа Протасевича.

На события, разрушающие основы безопасности полетов во всем мире, уже отреагировали не только ведущие политики, но и перевозчики – например, латвийская компания airBaltic с 24 мая не использует в своих полетах воздушное пространство Беларуси. Литва и Польша возбудили уголовное дело.

– Пока у меня нет четкого понимания и определенных прогнозов по развитию ситуации. Сегодня ближе к вечеру станет понятно, какое решение примет Евросоюз – ЕС сегодня заседает в Брюсселе, и этот вопрос неизбежно будет затронут, – отметил в экспресс-комментарии «Салідарнасці» Евгений Прейгерман, учредитель и директор Совета по международным отношениям «Минский диалог».

– Устами уже, наверное, десятка европейских лидеров и министров иностранных дел, сделавший заявление, что подобные действия <белорусских властей> не останутся без ответа и что последствия будут серьезными, Евросоюз дал понять, что пути назад нет.

Мы услышали ряд призывов, в том числе от премьер-министра Польши, ввести новые санкции против Беларуси, в первую очередь ограничить полеты над воздушным пространством Беларуси. Это естественно, но тут важнее не действия сразу после случившегося, а политическое решение, как оно будет оформлено и будет ли.

Скорее всего, что-то в этом стиле – ограничения движения над территорией Беларуси и запрет полетов для белорусских авиакомпаний – будет заявлено. Не думаю, что будет принято решение, действующее на долгосрочную перспективу – по крайней мере, для этого необходимо провести расследование под эгидой Международной организации гражданской авиации (ICAO). Насколько я понимаю, оно должно быть инициировано, как стандартная процедура в этой сфере.

На политическом уровне вполне могут быть предприняты резкие действия, но, повторюсь, не знаю, как надолго это затянется. Пока мы находимся в некой динамике: понятно, что произошла эскалация конфликтности, а дальнейшее развитие ситуации будет зависеть от решений, действий, заявлений целого ряда участников.

В том числе от той коммуникации, которая или уже началась, или неизбежно начнется между белорусскими властями и странами, которые рассматривают эти вопросы – просто для того, чтобы установить все факты; хотя большинство из них, конечно, налицо и определенные выводы уже сделаны.

– Некоторые аналитики утверждают, что случаев, подобных белорусским событиям, в мировой практике немало. В частности, вспоминают 2013 год, когда был вынужден экстренно приземлиться в Австрии самолет президента Боливии Моралеса. Правомерно ли проводить здесь аналогии или, как говорится, «это другое»?

– Мне даже больше вспоминается случай не с Моралесом, а ситуация 2016 года с самой «Белавиа» и полет из Киева в Минск, когда, по-моему, не долетая около 50 километров до белорусской границы, самолет в ультимативной форме развернули и вернули в Киев. Тогда все записи были предоставлены и все слышали требование украинского диспетчера вернуть самолет назад под угрозой поднять истребители, потому что на борту находился человек, которого выпустили с украинской территории, но после посчитали, то он может быть международным преступником.

Тогда был небольшой медийный скандал, и я хорошо запомни те события, поскольку как раз находился в Киеве и на пресс-конференции получал вопросы от журналистов по этому поводу. И помню, что этот вопрос достаточно быстро рассосался, но по факту, содержательно он очень похож на то, что мы имеем сейчас.

В Беларуси это вечная проблема, когда последствия, резонанс от каких-либо событий не столько содержательные, сколько эмоционально-стилистические. Во-первых, образ действий белорусских властей таков, что демонстрирует: ничье мнение не важно и не учитывается. А это, естественно, не способствует позитивной деэскалации ситуации. Ну и, во-вторых, сам имидж белорусских властей таков, что еще до разбирательства все, что они делают, воспринимается в негативном ключе. Тем более, что есть большое количество желающих как внутри страны, так и вовне на этом политически играть.

В итоге – не важно, что происходит по содержанию, но в коммуникативной сфере, как правило, белорусские власти ничего эффективного для продвижения своих аргументов предложить не могут.