Право на катастрофу

В берлинском Музее немецкой истории открылась обширная выставка "Бегство. Изгнание. Интеграция". Она посвящена тем, кого после разгрома Третьего рейха депортировали из родных мест,— Восточной Пруссии (ныне Калининградская область), Силезии (теперь Польша), Судетской области (была возвращена Чехословакии) и некоторым другим.

До относительно недавнего времени в Германии предпочитали не поднимать эту тему. Страны, ставшие жертвами агрессии и зверств нацистов, всякое напоминание о судьбе изгнанных воспринимали как намек на ревизию прошлого. Наверное, найдутся желающие представить в подобном свете и нынешнюю экспозицию. Но суть ее совершенно не в этом. Речь идет о чудовищной цене, которую немецкий народ заплатил за шовинистический авантюризм своих лидеров, за безумную попытку утвердить собственное величие.

Кадры кинохроники зимы 1946 года: семья немецких крестьян покидает Польшу. В телегу, заполненную нехитрыми пожитками, которые разрешили взять, впряжены две коровы. Их ноги разъезжаются в снежной грязи, коровы падают, скарб рассыпается, люди суетливо собирают его, одновременно пытаясь поднять неуклюжую скотину. Рядом хроника 30-х: Гитлер, темпераментно размахивая руками, призывает сплотиться во имя германской идеи и завоевания "жизненного пространства".

Другое свидетельство: в 1937 году вождь гитлеровского Трудового фронта Роберт Лей на церемонии спуска на воду шикарного океанского лайнера "Вильгельм Густлофф" вещает о триумфе арийской расы. Судно названо в честь вождя швейцарских нацистов, убитого годом ранее "еврейским ублюдком". Встык — отрывок из художественного фильма конца 50-х, уходящий на дно "Густлофф". Корабль, на борту которого находились около десяти тысяч немцев, в панике покидавших Восточную Пруссию, был потоплен в январе 1945 года советским подводником Маринеско.

Гитлеровские преступления давно обрели экзистенциальный масштаб, превратившись в символ абсолютного зла. При этом главный урок, который следовало бы непрестанно извлекать из моральной катастрофы Германии, носит сугубо практический характер: насколько быстро, буднично и естественно культурная нация становится заложницей даже не "гениев-злодеев", а безответственных ура-патриотов и стратегов-недоучек.

Нацизм вырос из лозунгов, с каждым из которых в отдельности трудно спорить. Восстановление исторической справедливости. Возвращение нации чувства самоуважения. Объединение разделенного народа. Наконец, моральный долг перед соотечественниками. Аргументация в поддержку этих лозунгов была ясной, логичной и убедительной даже для многих из тех, кто не разделял собственно нацистской идеологии.

Фильм Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм" показал механизмы тоталитарного шовинизма еще несколько десятилетий назад. Уроки нацизма как будто постепенно начали уходить в прошлое. Но явление очередных "исторических несправедливостей" в результате масштабных изменений на мировой карте снова делают эти уроки актуальными.

Учит ли чему-нибудь история? Каждый народ, каждая страна, каждый лидер уверены, что они-то намного умнее и сноровистее и своих предшественников, и, тем более, других народов, стран, лидеров. Что ставка на национализм, в том числе радикальный,— подходящее средство для строительства национальной идентичности, нужно только умело им управлять. Что наличие внешнего врага — удачный инструмент для консолидации общества. Что ошибку истории легко исправить, перекроив "неправильные" границы, а заодно и прихватив какой-нибудь "трофей" в качестве компенсации. Наконец, что реванш за неудачи прошлого не авантюра, а законное право.

Еще одна фотография с берлинской экспозиции: толпа выселяемых пражан немецкого происхождения. На спинах у каждого — жирная свастика мелом, они ждут прибытия транспорта для депортации. Эти люди тоже были уверены, что реализуют свое законное право на национальное величие.