Пострадавшая от выстрела: «Я была на балконе. Он бил прямо в меня. Пуля выхватила из меня кусок мяса»

Женщина, получившая пулю на балконе собственной квартиры в доме на набережной, рассказала Брестской газете о случившемся. Внимание, есть шокирующий контент.

Ольга Рыбакова вечером 10 августа была дома с сыном. В акциях протеста не участвовала, на улицу вечером не выходила. И тем не менее получила пулю в живот от «людей в черном».

«Сейчас говорят пострадавшим: мол, сами виноваты, раз пошли куда-то… Вот вам идеальная ситуация: дома мама, дома бабушка и дедушка, ребенок под присмотром всех взрослых. И тем не менее случилось то, что случилось», – говорит сестра потерпевшей.

Ольга Рыбакова вечером 10 августа была дома с сыном. Пришла с тренировки, переоделась в домашнее. Обычный семейный вечер омрачала лишь беседа о происходящем на улицах родного города и страны. Однако Ольга была рада, что все дома, в соседней квартире живут ее родители, сын рядышком под присмотром.

«Когда под окнами услышали крики, открыли балкон выглянуть, что там. Мы живем на набережной, было около 23.30 ночи. Под окнами нашего дома стояли машины, и ребята в шлемах со щитками и в черной одежде били парня, «паковали» в машину. Чуть дальше я увидела двух девушек. Одна из них получила удар. Я не смогла выдержать и стала кричать: «Что ж вы делаете! Остановитесь!».

Были слышны и другие голоса наших соседей. Человек в черном что-то крикнул с нецензурными словами, мол, быстро все спрятались! А дальше последовал выстрел. Он бил прямо в меня. Я видела, что он стреляет через прицел», – рассказывает о случившемся Ольга.

Второй выстрел она не слышала – была в шоковом состоянии, но говорит: есть свидетельства, что выстрелов было два.

Ольга Рыбакова раньше и предположить не могла, что такое с ней может случиться

«Когда я увидела, что на меня вскинули оружие, я инстинктивно повернулась, и, возможно, поэтому последствия не так ужасны, как могли бы быть. Пуля прошла по касательной, выхватив из меня кусок мяса. Я сделала пару шагов в комнату и опустилась на колени, боль была ужасная.

Сначала подумала: «Ничего себе гематома! Как больно-то!» Я считала, что от резиновой пули остаются синяки. Но потом увидела, что кровь бежит между пальцев. Отодвинула шорты, а там рваная рана и булькает кровь. Я начала терять сознание, но поняла, что мне надо держаться изо всех сил, потому что, если буду истекать кровью, сын меня не спасет, а скорая может ехать долго. Сын кричал на всю квартиру: он решил, что меня застрелили. Позвонил в скорую и побежал за нашатырем к бабушке», – вспоминает события того вечера Ольга.

Отец Ольги в тот момент тоже был на балконе собственной квартиры. У него слабое здоровье. Ольга говорит, что в тот момент, когда в нее угодила пуля, она была счастлива от того, что подстрелили не кого-то из ее родителей.

Скорая приехала примерно через час, но в том нет вины медиков – улицы были перекрыты, а вызовов, по всей видимости, много. Врачи сразу же проверили, не задеты ли внутренние органы, перебинтовали рану, поставили капельницу и отвезли раненую в больницу. Однако и там Ольге пришлось ждать операции: она была не единственной пострадавшей от пуль.

Дежурный хирург рассказал, что в ту ночь в хирургическое отделение Брестской городской больницы №1 поступило 4 человека с огнестрельными ранениями: «Один из них, действительно, был в толпе участников протестов, остальные три пациента – случайные прохожие. К нам поступили парень и девушка: по их словам, они шли по улице, подъехала машина, открылись двери и по ним стреляли.

Парня прооперировали и перевели в другую больницу. Девушка все еще у нас на лечении, пуля попала в бедро. Что касается Ольги, если бы ранение было проникающим, а не по касательной, пуля могла бы повредить кишечник, мочевой пузырь или задеть крупные артерии, которые находятся рядом. Исход вполне мог бы быть летальным».

Теперь Ольге предстоит долгое лечение и реабилитация, которая может затянуться на полгода.

«Врачи говорят, что война давно закончилась, и они знают, как лечить такие ранения в теории, да и то после обычной пули. А у меня рана рваная, которую просто так не сшить. Она открытая, кровит, есть риск присоединения инфекции. Говорят, что, когда подживет (месяца через два), можно будет делать пластику, чтобы ее закрыть», – рассказала Ольга.

Дырка от пули на одежде, в которой Ольга Рыбакова была вечером случившегося

Ей страшно и больно. Однако она считает, что молчать нельзя. Именно поэтому нашла адвоката и написала заявление в Следственный комитет.

«Ко мне приходили депутаты из облисполкома с тортом и фруктами. Они сказали: «Нас выбрал народ, и мы хотим быть с ним. Мы ходили в СИЗО – нас не пускают, мы пришли к тем, кто пострадал». Я просила их иметь силу воли и духа, чтобы быть с народом, как только могут, и не допустить кровопролития и насилия. Я написала заявление в Следственный комитет и советую это сделать всем-всем-всем пострадавшим от этих бесчинств.

Не может случаться ни в какой стране мира в 2020 году такое насилие над народом. Я на самом деле ни разу не революционер и очень мирный человек, мне очень сложно все это пережить. Конечно, мне страшно. Но все эти жертвы не должны быть напрасными, а послужить чему-то светлому и доброму, – уверена Ольга. – Страх есть у всех.

Мне в любом случае гораздо лучше, чем тем, кто сидел в СИЗО сутками. Я просто не имею права молчать и бояться. Насилие нужно остановить! Нельзя допустить, чтобы с тобой так обращались. Мы же люди! Я просто плачу полсуток от боли и полсуток от гордости за то, что у нас такой отважный народ, и что я – белоруска».

Пять историй девушек и женщин, переживших милицейский беспредел

Пытки стали точкой невозврата. Выбрать сторону придется каждому