Поротников: «Лукашенко может либо требовать невозможного – сохранения режима, либо переходить к операции «Преемник»

Год назад, в сентябре 2020-го, Александр Лукашенко и Владимир Путин встречались в Сочи. По итогам было объявлено, в частности, что российский правитель «поддержал инициативу о конституционной реформе в Беларуси». В той или иной форме этот вопрос поднимался регулярно; а в сентябре 2021-го – тишина.

Более того, странным образом вопрос о новом проекте Основного закона исчез и из внутренней белорусской повестки. То стремглав созданная конституционная комиссия ударно, всего за несколько месяцев, разработала предложения по изменениям в Конституцию и уже до 1 августа представила проект на рассмотрение Лукашенко, то, оказывается, «аж 170 листов» замечаний и проект должен быть доработан и представлен правителю к 1 сентября.

Но вот уже вторая половина сентября, а о судьбе документа ничего не известно.

Политолог Валерий Карбалевич предположил, что 9 сентября Лукашенко «привез Путину проект Конституции не то чтобы для утверждения, а для того, чтобы выслушать оценку российского лидера». В этом случае, все выглядит более или менее логично: и пауза в процессе, и не опубликованный до сих пор проект, и неловкое молчание на конституционную тему – о чем говорить, если одобрение еще не получено?

Сколь долго затянется эта пауза, для чего режиму нужно время и остаются ли в силе прежние прогнозы, «Филин» обсудил с политологом, руководителем аналитического центра Belarus Security Blog Андреем Поротниковым.

Андрей Поротников. Фото Радыё Свабода

– Во-первых, нужно вернуться в март, когда все это движение началось на практике, и вспомнить, что на тот момент не было западных санкций, которые есть сейчас. Еще не было ни самолета с Протасевичем, ни миграционного кризиса, ни нового пакета американских санкций. Это один из сдерживающих факторов процесса, – считает аналитик.

И третий момент – это позиция России. Очевидно, что потребовалось время на «утряску» разного представления в Минске и Кремле о том, как должна выглядеть новая редакция Конституции.

До сих пор непонятно, как Лукашенко собирается сохранять режим. Он рассматривал, и неоднократно об этом говорил, такой механизм контроля нового президента, как так называемое «всебелорусское народное собрание».

С одной стороны, он рассматривал ВНС как палочку-выручалочку. С другой, это становится очень серьезным якорем. Ведь как сочетать сильную президентскую власть и созданный недемократический, неправовой механизм контроля за деятельностью президента, и при этом не допустить двоевластия либо конфликта интересов?

На самом деле, это сделать невозможно. Но Лукашенко считает, что возможно.

Если мы посмотрим официальные сообщения о том, почему до сих пор не утвержден проект изменений в Конституцию, там есть три причины: смертная казнь, выдвижение трудовыми коллективами кандидатов в депутаты и всебелорусское народное собрание, с которым никто не знает, что и как делать.

Ну и возвращаясь к санкциям – я так понимаю, он бы хотел решить эту проблему, потому что не верит в способность своего преемника решить ее таким образом, чтобы не пойти на заметные уступки.

Вот три основных причины, почему затормозился весь процесс: Кремль, санкции и отсутствие у самого Лукашенко четкого представления о будущем.

– Но ведь затягивание времени не может происходить сколь угодно долго?

– А это и не затягивание. Тянут время, если надеются, что изменится ситуация и не придется делать того, что планировалось или должны были сделать. В данном случае нужно понимать, что такие режимы идут на разговоры о трансформации только тогда, когда не могут не идти на нее.

Конституционная реформа произойдет в любом случае, и время на ее проведение определенным образом ограничено, это невозможно откладывать бесконечно. Есть факторы, которые находятся вне контроля режима и самого Лукашенко. Но, с его точки зрения, есть сдерживающие моменты для того, чтобы эту реформу провести. И самым важным из них является как раз отсутствие понимания, как сохранить режим целиком.

Причем понимание отсутствует и у него, как инициатора. И у людей, которые реально разрабатывали изменения (не вот эта смешная конституционная комиссия, а те, кто на самом деле этим занимался). И у номенклатуры, которая устами товарища Давыдько обозначила, что она хочет видеть: партийную систему, где партии участвуют в формировании правительства, российскую систему власти, в которой президент является не деспотом и самодержцем, а медиатором и арбитром между разными властными группировками.

– Сам же Лукашенко объявлял, мол, проведем референдум по Конституции «не позже февраля 2022 года». Времени для принятия решения совсем немного. Насколько, на ваш взгляд, может повлиять на это решение Кремль?

– Думаю, Кремль не может повлиять. Мне кажется, первоначальное ожидание «молдавизации» белорусской системы, перехода к парламентской системе управление, сейчас с повестки дня снято. Москва продемонстрировала, что не готова идти на конфликт с Лукашенко, более того, даже готова терпеть, когда «зачищается» условно пророссийский сегмент политического поля – это проглатывают и молчат.

Очевидно, что у них тоже есть понимание ограниченности времени у Лукашенко, и того, что процесс пойдет в любом случае – может быть, не в том формате, в котором хотела бы Россия. Но к тому, желательному формату, они смогут вернуться позже, уже с новым главой государства, который будет гораздо слабее Лукашенко, будет находиться в менее благоприятных политических и экономических условиях и, возможно, будет менее устойчив перед «хотелками» Кремля.

– Говоря о новом главе государства, вспоминаем ваш прогноз о том, что уже в этом году мы будем знать фамилию нового президента. Он в силе или ситуация изменилась за несколько месяцев?

– Вы можете уже знать эту фамилию, если внимательно читаете БЕЛТА. И да, прогноз по-прежнему в силе.

Из трех формально неурегулированных вопросов по тексту новой Конституции два решаются просто щелчком пальцев, буквально в течение недели. Просто в зависимости от своей упрямости и способности адекватно оценивать реалии, Лукашенко:

- либо может требовать дальше, чтобы прописали статус ВНС таким образом, чтобы туда попадали только «лучшие люди» с полномочиями сдерживать президента, но при этом сохранялась бы сильная президентская власть, не было бы конфликта интересов.

- либо он должен понять, что это невозможно, ситуацию нужно отпустить и фактически переходить к операции «Преемник» без попыток сохранения всей системы – ее и не нужно сохранять.