Поротников: Что значат слова Сергея Шойгу

Заявления Министра обороны России о планах развернуть в 2021 году в Западном военном округе РФ два десятка воинских частей и соединений вызвало немалый переполох.

Слова российское военного чиновника были трактованы широко: от подготовки вторжения в Беларусь/Украину (в зависимости от гражданства трактующего) до внезапного фактического отказа Москвы от военного союза с Беларусью.

Попробуем разобраться с заявлением С. Шойгу и тем, что за ним может реально стоять на практике, а не в фантазиях.

Для начала определимся с понятиями: что есть воинская часть и соединение.

Воинская часть — организационно самостоятельная тактическая и административно-хозяйственная единица во всех видах вооруженных сил. К ним относятся батальоны (дивизионы), не входящие в состав бригад (полков), а также отдельные роты, не входящие в состав батальонов и полков. Отдельными воинскими частями являются также военные корабли 1-3 рангов.

Соединение, если упрощенно — воинское формирование, состоящее из нескольких воинских частей или соединений меньшего состава под общим командованием. К ним относят бригаду, дивизию, корпус.

Теперь обратимся к географии Западного военного округа. Территориально он охватывает и Калининградскую область. Помимо сухопутной и воздушной компоненты в его составе находится также российский Балтийский флот.

Выделим четыре важных тенденции военного строительства в России в последние годы, которые имеют значение для рассматриваемого вопроса:

— наращивание возможностей флота;

— создание дивизий на базе отдельных бригад;

— милитаризация Калининградской области за счет развертывания там новых воинских частей и соединений;

— приоритетное развитие Западного и Южного военных округов.

В 2020 году сообщалось о планах усилить Балтийский флот малыми ракетными кораблями 3-го ранга проекта «Каракурт» в количестве 6 единиц. Хотя неясно, как скоро они будут переданы флоту и какие еще суда получит Балтфлот кроме них, но вот имеем перспективные 6 новых воинских частей.

С приходом Шойгу в российское Минобороны начался процесс восстановления дивизионного звена как основы российских сухопутных сил: отдельные бригады переформировывались в полки, полки объединялись в дивизии.

Все это происходило в рамках имеющейся штатной численности российской армии. То есть речь шла о реорганизации без увеличения численности: воинских частей становилось больше, но общее количество военнослужащих насколько известно, не изменялось. В российской мотострелковой дивизии 11-15 отдельных воинских частей.

Но кроме создания новых частей для формирования дивизий упразднялись и старые. Так что конечный баланс неизвестен, далеко не факт, что количество воинских частей в Западном военном округе возрастет в 2021 году на 20 единиц. И крайне маловероятно, чтобы заметно возросла его численность.

В Калининградской области продолжается формирование 18-й мотострелковой дивизии. В этом году уже сформировано два мотострелковых полка. В стадии формирования еще один. Что уже «проглотило» часть из анонсированных 20 воинских частей. Ремилитаризация Калининградской области — многолетний процесс, который напрямую никак не связан ни с белорусско-российским, ни с российско-украинскими отношениями.

Также многолетним процессом является усиление Западного и Южного военных округов. Как часть противостояния России и с Западом вообще, и с Украиной и Грузией в частности.

Но помимо военно-политических факторов следует учитывать, что на территории этих округов находятся основные административно-экономические центры России и проживает порядка 55% населения этой страны. Там же расположены 7 из 10 крупнейших по грузообороту российских морских портов. Приоритетное обеспечение безопасности этих регионов в принципе логично вне зависимости от характера отношений Москвы с соседними государствами.

Говоря об уровне доверия Кремля к Беларуси как к военному союзнику можно уверенно утверждать, что оно снижается. Об этом в частности свидетельствует факт полной неожиданности для официального Минска (и прочих столиц СНГ) российского вторжения в Украину в 2014 году. В том же году была воссоздана 1-я танковая армия — единственная в своем роде.

Её номинальная боевая мощь за счет большей численности и приоритетного пополнения современными образцами вооружения значительно превосходит возможности не только сухопутных войск Беларуси, но и всех армий стран Балтии с дислоцированными там батальонными группами НАТО в придачу. Речь о текущем раскладе мирного времени.

Благодаря 1-й танковой армии заявления Лукашенко на тему «у России нет армии западнее Москвы кроме беларуской», которые много лет удачно монетизировались в масштабную российскую финансово-экономическую и политическую поддержку, утратили актуальность. А еще есть фактор ЗРК С-400, которые способны с собственно российской территории в значительной степени контролировать небо над Беларусью. Чем частично девальвируется ценность белорусской ПВО для безопасности России.

Сложно сказать, насколько значителен белорусский фактор (недоверие Кремля к официальному Минску), но в течение многих лет Москва целенаправленно создает вблизи Беларуси самодостаточную группировку войск, способную решать все задачи по обороне северо-запада России самостоятельно.

Параллельно с этим в течение многих лет белорусская армия пребывает в состоянии хронического недофинансирования, что не позволяет в необходимых масштабах проводить закупки техники и вооружения. И закономерно ведет к деградации военного потенциала страны (даже несмотря на отдельные успехи типа создания «Полонезов»).

В итоге получается, что режим много лет «продавал» Кремлю свой статус полезного военного партнера, не вкладывая при этом адекватных ресурсов в поддержание оборонного потенциала. Чем допустил девальвацию этого потенциала и исчезновение предмета для торговли. При параллельном снижении необходимости для Москвы в военной поддержке со стороны Беларуси.

Подводя итог:

— изменение числа воинских частей и соединений в Западном военном округе России не пропорционально наращиванию военной мощи и в основном является следствием организационных трансформаций;

— процесс наращивания военного потенциала в западных регионах России является многолетним и его связь с характером белорусско-российских отношений если и есть, то незначительна;

— изменение восприятия Россией ценности/надежности Беларуси в качестве военного союзника может диктоваться не столько форматом двусторонних политических отношений, сколько неуклонным снижением белорусского военного потенциала.

Все рутинно, сенсаций не обнаружено.

Военный обозреватель: «Заявление Лукашенко – скорее PR-ход, чем что-то важное в сфере обеспечения обороноспособности»