Полномочия убивать

Последовательность событий характеризуется одним словом: инверсия. Сначала президент Путин отдал приказ уничтожить неведомых, насколько я понимаю, убийц российских дипломатов в Ираке. Потом господин Миронов от имени Совета федерации намекнул, что если бы президент запросил индульгенцию на подобные действия, то получил бы ее, конечно же. А потом президент запросил эту индульгенцию, то есть внес в Совет федерации проект постановления о предоставлении права главе государства использовать вооруженные силы и спецназ для борьбы с терроризмом за рубежом.

Считайте, что уже получил, не правда ли? Ну, осталось просто формально подмахнуть это постановление и вперед. Пустая формальность, но все же… Совершенно не считаясь с этими формальностями, глава ФСБ Николай Патрушев честно признается, что спецслужбы уже приступили к исполнению поручения президента. Это еще раз подтверждает, что жизнь в стране устроена так, что президент просто не может не получить того, о чем просит, даже персонального права выносить приговор и отдавать приказ о его приведении в исполнение. И господин Патрушев отлично это знает, так что фигли ему время-то тянуть.

Я слышу радостное рычание: вот теперь мы всех достанем как Моссад!!!! Мы отстреляем наших противников, как они отстреляли «Черный сентябрь»!!!! Ни фига подобного! Во-первых, если бы мы были как Моссад, то давно бы уже на собственной территории достали подонков, убивших куда большее количество наших сограждан, чем количество убиенных российских дипломатов в Ираке. И никакого специального постановления Совета федерации на сей счет не требуется. Во-вторых, спецоперация против «Черного сентября» была тайной от и до, и никакого легитимного права никакая Голда Мейер на это не просила, потому что государство в лице его руководства не имеет права просить санкцию на убийство. Государство имеет право объявлять войну, а подобные акции лежат вне правового поля. Поэтому когда принимается такое решение, оно принимается за плотно закрытыми дверями с точным осознанием того, что оно не легитимно. Поэтому-то исполнители – все – были с иностранными паспортами и с отличным знанием и опытом жизни за пределами Израиля, чтобы государство Израиль в случае чего тут было не при чем.

Президент Путин, получая легитимное право на убийство (лично президент, обратите внимание) выходит за рамки допустимого для руководителя страны. Он берет на себя часть – причем, весьма спорных – функций спецслужбы. Этот мужчина, который руководит вот уже шесть лет огромной страной, так и не понял, где кончается офицер разведки и начинается государственный деятель. Подобное смешение понятий и функций совершенно аморально. И разрушительно для общества, и без того не слишком здорового.

К тому же президента иногда несет, как вы уже заметили, думаю. Он, когда нервничает или раздражается, «мочит», «обрезает» и точно знает, что Байкалфинансгрупп – это серьезные ребята, а не фикция. Кто гарантирует, что имея возможность «законно» убивать, президент ограничится террористами. Есть люди, которых он не любит не меньше. Конечно, времена ледорубов – это из области фольклора, но, с другой стороны, россиянам так нравятся эти фольклорные времена, что кто его знает, куда эти новые полномочия президента его заведут… К тому же некоторых, наверное, легче «грохнуть» за границей, чем заполучить обратно на родину, как показал опыт. Хотелось бы понять, каким образом президент Путин будет ограничен в своем праве на спецоперации, которое ему обещано Советом федерации, и кто и как все же будет контролировать эту деликатную новую президентскую функцию. К тому же немаловажно, по какому принципу определяется круг лиц, подлежащих уничтожению, если, например, как в случае с дипломатами, точно не известно, кто именно убивал. Просто берем всю эту Моджахед Шуру и «убираем» по одному? Не менее интересно, намерен ли господин президент, принимая решение «уничтожить», согласовывать операцию с руководителями той страны, куда он собирается отправить вооруженные силы или спецназ.

Короче, мой основной вопрос: что меняется с предоставлением президенту формального права отдавать приказ об уничтожении, в том числе граждан других стран? Что меняется в сравнении с операцией против Яндарбиева, например? Только то, что президент теперь имеет право или что-то еще? Становится ли господин Путин, таким образом, господином Судоплатовым, который занимался как раз ровно этим в славном чекистском прошлом – уничтожал врагов революции (по тогдашним политическим меркам – террористов)? Несет ли господин Путин личную ответственность за исход операций? (Кстати, господину Судоплатову за его успехи на этом славном поприще пришлось все же посидеть в тюрьме после смены режима в Кремле). И последнее, почему этим, в общем, очень специальным и уж точно не президентским делом должен заниматься лично президент, если в стране есть некоторое количество спецслужб?