«Полей нет. Заводов нет. Везде — идеальные нефтедороги, нефтевиллы, нефтепальмы»

Обозреватель «Новой газеты» Юлия Латынина проехалась по Юго-Восточной Азии и выяснила, что можно сделать из страны за полвека или в какую дыру ее можно загнать — рассказ о Брунее.

Единственной достопримечательностью Брунея является сам султан Брунея, фото Reuters

Самое главное отличие Юго-Восточной Азии от Европы — в том, что в Европе все страны одинаковые. В Европе проезжаешь границу между Бельгией и Германией (каковая граница, к слову сказать, представляет собой скромную табличку на восьмиполосном шоссе), и не меняется ничего, кроме языка вывесок. Здесь же, между Брунеем и Сингапуром, Малайзией и Гонконгом, Филиппинами и Таиландом — разница невероятная. Притом все страны новенькие, с иголочки, иным и полтинника не стукнуло. Каждая — case study: что можно сделать из страны за полвека или в какую дыру ее можно загнать. Об этом и рассказ.

Прежде всего, дорогие мои читатели, умоляю вас — никогда — НИКОГДА — не ездите в местечко под названием «Бруней». И не берите круиз, в котором Бруней значится. Бегите от этой лопающейся от нефти страны, как черт от ладана.

Потому что визу в этой стране российским гражданам дают 3 месяца, и, если вы думаете, что 3 месяца — это срок, необходимый для того, чтобы выдать визу, вы ошибаетесь. Это срок, который нужен для того, чтобы убедить этих проклятых неверных, которым зачем-то приспичило в Бруней, что они там на фиг не нужны и что сто восемнадцатому племяннику сто пятнадцатого помощника министра, протирающему штаны в посольстве в Москве, не надо поднимать свою задницу со стула, чтобы поставить вам визу.

Мы подали документы за три с лишним месяца, и по истечении этого срока нам устно (!) ответили, что если нам так уж хочется в Бруней, то мы можем, может быть, во время круиза получить визу в Маниле. То есть понимаете, да? Мы в Маниле должны отказаться от экскурсий, переться в манильских четырехчасовых пробках, чтобы приехать к еще одному, сто тридцать седьмому племяннику, который, разинув рот, посмотрит на нас и сообщит, что для получения визы нам надо вернуться в Москву.

А все это время круизная компания (которая тоже порядочные козлы) будет вам отвечать, что вам обязательно надо получить визу, что помочь она в этом не может и что без визы они не пустят вас на корабль.

То есть еще дня за три до круиза перед нами маячила прекрасная перспектива испортить поездку и потерять при этом чертову кучу денег. Спасибо султанату Бруней.

В итоге визу нам, разумеется, поставили, причем без всяких хлопот, в порту и за 18 долларов с рыла. И страну Бруней мы увидели.

Оно того стоило.

Доложу вам, это впечатляющее зрелище.

Это, знаете ли, страна-призрак. Фата-моргана. Это Лангольеры какие-то, а не страна.

Полей нет. Заводов нет. Сборочных производств нет. Ни одной лавочки, ни одной мастерской, ни одного магазинчика, которыми сейчас даже в России усажены цокольные этажи многоэтажек, мы не видели. Даже людей и машин на улицах нет.

Везде — идеальные нефтедороги, нефтевиллы, нефтепальмы, гигантские торговые моллы, правительственные здания, нефтедворцы и нефтемечети. Гольф-поля и гостиницы с люстрами за миллион нефтедолларов. Даже в резиденции премьер-министра стоит новенькая нефтемечеть, выстроенная ведущим архитектором по строительству мечетей из Саудовской Аравии, — ну как же премьер-министру без мечети?

Импортируют в Брунее все, кроме нефти и курицы. Даже идеально выметенный асфальт — и тот импортный. Метут асфальт импортные филиппинцы.

Сельского хозяйства в этом благословенном уголке острова Борнео, где с полей можно снимать три урожая в год, тоже нет. Вся земля (как и нефть), принадлежит султану. Разумеется, есть программа по поощрению сельского хозяйства. Согласно этой программе, если гражданину Брунея вдруг придет в голову странная мысль выращивать рис или ананас, или кокос — то ему дадут и ссуду, и все что угодно. Но граждане Брунея берут пример со своего султана. Дураки они, что ли, чтобы трудиться?

Единственной достопримечательностью Брунея является сам султан Брунея. Посереди города стоит музей подарков султану Брунея, в котором выставлены карета, в которой Его Величество ехал на коронацию, щиты, которые несли перед Его Величеством, и подарки, которые дарят Его Величеству.

Снимать в музее нельзя, как в других странах нельзя снимать в ракетных центрах: это такое святое и стратегическое место. Брунейцы относятся к Карете Его Величества со звериной серьезностью и вряд ли понимают, что 99% посетителей музея ходят по нему, как по зоопарку.

Самое примечательное в музее — фото Его Величества 1960-х годов. Его Величество в коротких английских штанишках учит английский язык. Его Молодое Величество играет в гольф. Его Молодое Величество играет в поло.

Султан Брунея получил великолепное английское образование в тот момент, когда страна была английской колонией, и ничто, кроме собственной ограниченности, не мешало сделать ему из своей страны другой Сингапур. Он мог пригласить в Бруней «чикагских мальчиков» и отдать его им на обустройство. На безумные нефтяные деньги он мог превратить страну в центр тропической медицины и биологии. (Кстати, все столь поражающие нас красотой орхидеи, выведены в соседнем Сингапуре. Природная орхидея — это невзрачный и маленький тропический цветок, цепляющийся к деревьям. Наши орхидеи — это плод творчества скучающих английских дам, вдохновленных в конце XIX в. Дарвином и Уоллесом.)

Он мог отречься от трона, объединить страну с Малайзией и на этой волне стать президентом 30-миллионной страны. Он, воспитанник английских учителей, игрок в гольф и поло, мог стать в Юго-Восточной Азии светским бастионом на пути ползучей исламизации.

Все это любитель игры в поло променял на дворец в 1800 комнат и духовные скрепы в виде законов шариата. 1800 комнат и духовные скрепы, они, знаете ли, поставляются в комплекте. И вся страна вслед за ним поняла, что счастье — это духовные скрепы и 1800 комнат.

Бруней — одна из немногих стран, где понимаешь, как жалка в современном мире роскошь. Бруней в состоянии построить любой самый современный отель, но он не в состоянии организовать хоть сколько-нибудь современное производство или банковскую систему. Он не в состоянии даже побудить своих собственных граждан выращивать в этом райском уголке мира собственную еду.

Ах да, из 400 тыс. жителей Брунея около 20% — это неграждане. Даже китайцы, чьи прадеды приехали в Бруней еще в начале XX века, — неграждане. Им, китайцам, разумеется, и принадлежит тот бизнес, который в Брунее более-менее есть — за пределами нефтемечетей, нефтепальм и нефтегольф-клубов с нефтелюстрами по миллион нефтедолларов.