Покажут ли убийство в прямом эфире?
Российское ТВ — самое жестокое в мире. В любой момент дня и ночи в «ящике» можно отыскать либо криминальную передачу, либо бандитский сериал. Насилие показывают все более натуралистично. Если ситуация не изменится, убийство в прямом эфире — лишь вопрос времени.
По части «озверения» пальму первенства прочно захватил
некогда интеллектуальный канал НТВ. Говорят, криминальные журналисты ходят в
любимчиках у гендиректора Владимира Кулистикова, а самые рейтинговые продукты
канала — «Чистосердечное признание», «Чрезвычайное происшествие» и «Программа
максимум» с Глебом Пьяных в качестве ведущего.
В феврале 2006 года звериный оскал НТВ временно прикрыли
намордником. По просьбе таинственного высокопоставленного зрителя (ходили
слухи, что самого Путина) из вечернего «прайма» убрали рейтинговый сериал
«Зона» — и это несмотря на чудесную блатную романтику и впечатляющие ужасы
российской тюрьмы.
Победа над насилием носила локальный характер —
образовавшуюся на месте «Зоны» эфирную дырку НТВ заткнуло не менее одиозным
сериалом «Ментовские войны». Все это наводит на мысль, что борьба с трупным
запахом в телеэфире обречена на провал. Налицо парадокс: зрители и чиновники
всех мастей возмущаются количеством мордобоя, но телевидение не становится
добрее.
Почему мы это смотрим
Менты, криминальные авторитеты и киллеры дают каналам
высокие рейтинги. Зритель, протестующий против насилия, смотрит его не
отрываясь. Возмущается, но смотрит. Механизм зрительского внимания объясняет
психолог Мария Колосова: «Три темы цепляют людей на уровне глубинного
подсознания — тема смерти, размножения и то, что вызывает рефлекс новизны. В
психологии широко известен эксперимент: если человеку быстро-быстро показывать
много самых разных картинок он запомнит картинки про смерть, секс или что-то
совершенно неожиданное».
Стремление к жизни и страх перед смертью — базовые в нашем
поведении. Любой информации об угрозе жизни обеспечен животный интерес. Она
провоцирует на реакцию «беги или сражайся». Одних зрителей криминальные
передачи заставляют мобилизоваться, других — больше ценить свое безопасное
положение.
«Люди будут говорить, что такого сорта передачи им не
нравятся, но всегда будут их смотреть,— говорит Мария Колосова.— Это своего
рода зависимость. Я работала с наркоманами, алкоголиками. Большинство из них
недовольно своей зависимостью. Знаете, какая у многих алкоголиков реакция,
когда они видят водку? Отвращение: „Уберите, а то ведь выпью!” Но при этом они
тут же хватают эту бутылку, прячут и выпивают».
Что с нами происходит
Российских теленачальников надо привлекать к ответственности
— как за распространение наркотиков. Вряд ли они отдают себе отчет, что
подсаживают аудиторию «на иглу». ТВ упрекают в «отуплении зрителей», и это не
оборот речи, а вполне конкретный способ разрушительного воздействия на психику.
«Чем больше жестокости на экране, тем сильнее к ней
привыкает зритель. Чувствительность притупляется. Чтобы удерживать внимание
публики, нужно все более сильное воздействие, все более ужасные преступления.
Но и к этому привыкают. И мы получаем все новые и новые витки насилия»,—
уверена психолог Колосова.
Повышение порога эмоциональной чувствительности приводит к
нарушениям в работе эмоционального интеллекта. Новомодные психологические
теории провозглашают именно эмоциональный интеллект наиболее важным свойством
человека как разумного существа.
Между тем сбой в работе эмоционального интеллекта приводит к
тому, что зритель теряет способность испытывать тонкие чувства, улавливать нюансы.
Эмоциональный мир сжимается до примитивных антитез: «хочу — не хочу», «нравится
— не нравится», «люблю — ненавижу». Такому человеку не хватит гибкости,
например, понять слова классика «Я вас люблю, хоть я бешусь». Он поймет либо «я
люблю», либо «я бешусь».
Доколе
Запрещать насилие на ТВ законодательно уже пробовали в 2005
году — депутаты Думы запутались в формулировках, и закон не был принят.
Впрочем, вряд ли бы это искоренило проблему.
Как ни странно, в борьбе с насилием на ТВ неожиданную помощь
может оказать… принятый во втором чтении в феврале 2006 года «Закон о рекламе».
Он предполагает постепенное сокращение рекламного времени на телевидении. К
2008 году законодатели предписывают телевизионщикам отдавать под рекламу не 20
минут в час, как сейчас, а лишь восемь.
Помимо прогнозируемого роста цен на рекламу произойдет рост
продакт-плейсмента внутри самих телевизионных передач. Далеко не все
рекламодатели (особенно российские) смогут себе позволить дорогие ТВ-ролики, но
при этом их рекламные бюджеты будут все-таки довольно значительны, и каналы не
захотят их игнорировать. Телевизионщики начнут создавать контент (фильмы,
программы), в который можно удачно вписать опосредованную рекламу, как это
сейчас уже делают ТНТ и СТС.
Издержки на производство программ на СТС и ТНТ сопоставимы с
издержками на каналах федеральных, а реклама у них стоит дешевле. К тому же,
если «Первому», «России» и НТВ государство оплачивает ретрансляцию сигнала, то
сетевым каналам приходится доставлять телепродукт к зрителю за свой счет. В
погоне за прибылью ТНТ и СТС превратились в эдакие «заповедники без насилия».
Они плодят форматы типа «Две блондинки против грязи» (идеально подходит для
продакт-плейсмента моющих средств), «Спасите, ремонт!» и «Школа ремонта»
(реклама строительных материалов), «Снимите это немедленно!» (промоушн
магазинов и линий одежды), «Ты — супермодель!» (косметика и средства по уходу).
Герои реалити-шоу ТНТ и сериалов СТС одеваются в соответствии с контрактами о
продакт-плейсменте, пользуются «забрэндованной» косметикой и едят «правильные»
йогурты.
В ситуации сжатия рекламного рынка криминальные передачи
будут сильно проигрывать по своему коммерческому потенциалу программам
семейным, молодежным, юмористическим. Ну какой продакт-плейсмент можно
разместить в художественной реконструкции убийства в темной подворотне? Не
покажешь же в кадре нож крупным планом с подписью: «Горло перерезано ножом
фирмы Y» или «Жертву убили из-за мобильного телефона фирмы Х»?
Читайте еще
Избранное