Пока белорусским Майданом не пахнет, оппозицию решили не винтить

«Наше отношение к этим мероприятиям несколько трансформировалось», — заявил министр внутренних дел Беларуси по поводу несанкционированных уличных акций. Тем самым Игорь Шуневич признал то, что уже полгода видно невооруженным глазом: оппозиционеров, пробующих «расширить пространство свободы», перестали «винтить».

«Изменилась риторика как внешняя, так и внутриполитическая... Мы нашли приемлемый с точки зрения государственной власти и цивилизованный с точки зрения международных требований алгоритм наших действий», — пояснил генерал Шуневич на пресс-конференции 1 марта в Минске.

Суть этого алгоритма в том, что теперь на заводил митингов и шествий составляют административные протоколы, на основании которых суды лепят штрафы. Тоже неприятно, но все-таки не каталажка. Для властей же главное, что на такие мелочи не обращает особого внимания Европа, сменившая кнут на пряник в отношениях с Минском.

Митинг предпринимателей на Октябрьской площади, 22 февраля 2016 г.

Что показал эксперимент Статкевича

Расширить пространство свободы призвал вскоре после своего освобождения в августе прошлого года Николай Статкевич, которого Запад рассматривал как белорусского политзаключенного № 1.

Эксперимент удался в том смысле, что власти, поставившие на нормализацию отношений с Западом, не стали разгонять серию акций в центре Минска во время прошлогодней президентской кампании. Дело ограничивалось протоколами на Статкевича и других застрельщиков (дальше на автомате работал конвейер штрафов).

Более того, эксперимент в аналогичном духе продолжился и после переизбрания Александра Лукашенко на очередной срок 11 октября. Бузотеров по-прежнему не винтили, так как властям, по мнению аналитиков, было важно добиться отмены санкций Евросоюза.

Были прогнозы, что как только это случится, власть снова распояшется, перейдет к старым методам. Но два митинга в столице уже после решения Брюсселя снять санкции тоже прошли без задержаний.

Причем в новом году оппозиция пытается направить в русло политического протеста недовольство мелких торговцев указом № 222. Но самый многолюдный митинг под лозунгами защиты индивидуальных предпринимателей собрал, по оптимистичным оценкам, около тысячи человек, затем численность пошла на спад.

Организаторы схлестнулись между собой

Таким образом, организаторам уличных акций не удалось пока раскачать массу настолько, чтобы счет участников шел на тысячи, а не сотни. И, по мнению ряда обозревателей, протестный заряд ипэшников уже истощается.

Тем временем возник конфликт между самими организаторами. Сначала один из лидеров предпринимателей Анатолий Шумченко совместно со Статкевичем подали в Мингорисполком заявку на марш предпринимателей 14 марта. Вскоре представители Объединенной гражданской партии подали заявку на социальный марш в тот же день по тому же маршруту. Шумченко обвинил председателя ОГП Анатолия Лебедько в намерении сорвать их акцию. Тот же уверяет, что, напротив, хочет объединить усилия, добавив к предпринимателям недовольных студентов, пенсионеров и прочих.

Власти могут с полным основанием отказать заявителям одной из этих акций из-за дублирования времени и места. К тому же середина дня в понедельник — не самое удобное время для сбора тех, кто работает или учится.

Наблюдатели не исключают, что за этой коллизией стоит конкуренция между самими оппозиционными лидерами, стремящимися набрать очки на уличных протестах. Но такие перебранки вряд ли укрепят и так не особо высокий авторитет политической оппозиции. И без того изрядная часть ипэшников настороженно относится к ее попыткам оседлать волну недовольства указом № 222: оппозиционеры, мол, только все испортят, они ведь для властей как красная тряпка.

Весна вряд ли будет особо горячей

«Пока режим не ощущает угрозы от этих немноголюдных акций», — заявил в комментарии для Naviny.by эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич.

Он подчеркнул, что белорусский режим рассчитывает на определенные дивиденды от нормализации отношений с Западом. В частности, идут переговоры о кредите с МВФ, есть перспективы получения финансовой поддержки от европейских институтов. Репрессии же, а тем более появление политзаключенных осложнили бы такие перспективы, отметил аналитик.

Но если вдруг власти почувствуют реальную угрозу, они «махнут рукой на Европу и станут орудовать дубинками, как это было при разгоне Площади 19 декабря 2010 года», говорит Карбалевич.

Перспективы же уличных протестов — вещь, по его словам, труднопрогнозируемая.

«Во всяком случае, пока аргументов в пользу того, что это будет нарастать, нет», — отметил собеседник Naviny.by.

Добавлю, что другие аналитики тоже не предвидят взрывного роста массовости уличных акций, по крайней мере в рамках ставших уже ритуальными весенних мероприятий оппозиции — Дня воли, «Чарнобыльскага шляху». А там — лето, отпуска, да и за отопление платить не надо...

Правда, Карбалевич допускает, что по мере нарастания социально-экономического кризиса будут набирать размах другие формы проявления недовольства населения — вроде той осады ЖЭСов, расчетно-справочных центров, что наблюдалась после получения резко выросших счетов за коммунальные услуги по итогам января.

К слову, Лукашенко, похоже, чутко отреагировал именно на эту волну обывательского возмущения, когда 22 февраля публично приказал надеть наручники на десяток-другой коммунальщиков, посчитавших-де тарифы «от балды».

Граница терпения есть и у белорусов

Белорусы хоть и ворчат из-за дороговизны при замороженных зарплатах, но пока в основном уповают на милость властей.

Те же ипэшники, за исключением небольшой политизированной части, пытались как-то утрясти свои проблемы, апеллируя к местной вертикали (как будто та что-то решает) или «доброму царю», который-де сжалится и открутит ситуацию назад, в «медовые годы». Натолкнувшись же на стену, многие, кажется, уже смирились со злым роком, стали искать другие схемы работы или вообще другую работу.

И бюджетники, и пролетарии пока покорны, не бунтуют. Как отмечает известный социолог Андрей Вардомацкий, «белорусы демонстрируют невиданные достижения в адаптации к постоянно ухудшающейся экономической ситуации».

Здесь несколько причин. Наши соотечественники по ментальности гораздо более законопослушны, лояльны властям, чем те же украинцы. Да и то, что случилось у южных соседей вследствие Майдана, отразилось в массовом сознании белорусов выводом: упаси нас боже!

Сковывает наше общество и страх репрессий. Оппозиция была настолько обескровлена еще в 2010 году, что в 2015-м о Площади даже не помышляла (к тому же против сработал и украинский фактор). Между тем силовые структуры натренированы, хорошо оснащены, президент четко артикулирует, что, в отличие от слабовольного Виктора Януковича, в обиду своих защитников никогда не даст. Поэтому нарекания министра Шуневича, что некие деструктивные силы развязали-де против милиции информационную войну, выглядят, мягко говоря, драматизацией.

Впрочем, вынужденная мягкость властей по отношению к уличным праздникам непослушания — это хотя и далеко не горбачевская перестройка в СССР, но все-таки некое окно возможностей для политических противников режима. Дальше многое будет зависеть от их способности консолидироваться, степени обострения экономических невзгод, границы терпения массы — а эта граница есть даже у белорусов.