Почему Вашинтон не может влиять на Москву

Новость о получении Ираном низкообогащенного урана, как тьма, накрыла дипломатов в Вашингтоне, Лондоне, Берлине, Париже, Москве и Пекине. Михаил Булгаков, надеюсь, простил бы мне такое издевательство над своим бессмертным романом.

Заявление госсекретаря Кондолизы Райс, предлагающее Совету безопасности ООН «подумать о принятии серьезных мер» в отношении Тегерана, вряд ли приведет к немедленной готовности пяти стран-членов Совбеза сесть за стол переговоров и заняться обсуждением возможных санкций против Ирана. Собственно, и сама Райс это прекрасно понимает, а потому не потребовала созвать экстренное заседание Совбеза, отправив вместо этого в Тегеран директора МАГАТЭ Мохамеда Эль-Барадея. Разница взглядов на иранский ядерный кризис у США и европейской тройки, с одной стороны, и России и Китая, с другой, уже давно не дает членам Совбеза выработать жесткую позицию по Ирану.

Несмотря на совместное заявление Совбеза, предварявшее переговоры по иранской ядерной программе в столице Германии, Тегеран в который раз послал к праотцам измучившихся в поисках выхода политиков и дипломатов. Москва и Пекин тогда немало сделали для того, чтобы ответ Ирана на вялый призыв мирового сообщества был именно таков, а Вашингтон сделал вид, что не заметил, что его обыграли.

Последнее иранское предупреждение

Впрочем, ничего особенно нового в реакции Тегерана на «строгие» требования прекратить обогащение урана и допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты нет. Во многом потому, что нарушение подходящего к концу 30-дневного срока, данного иранскому руководству для выполнения условий МАГАТЭ, никакими санкциями Тегерану не грозит. Россия и Китай настояли не только на неупоминании в документе Совбеза возможных мер в отношении Ирана, но и потребовали для МАГАТЭ ключевой роли в переговорах с Тегераном.

Те, кто радостно заявлял о создании единого альянса по борьбе с иранской ядерной угрозой (среди них замечены как министр иностранных дел России Сергей Лавров, так и госсекретарь США Кондолиза Райс), уже, похоже, и сами понимают, что никакого альянса нет. На днях это еще раз подтвердил представитель России при ООН Андрей Денисов, выступивший против введения санкций в отношении Ирана, на обсуждении которых настаивает его американский коллега Джон Болтон. Отсутствие реального союза не секрет и для Лондона, Парижа и Пекина.

Трудно представить себе, что лебедь рак и щука договорились совместно бороться с браконьером, закрыв глаза на то, что рак продает ему патроны и ратует за получение супостатом лицензии на охоту на несколько лет вперед. Именно так, если уйти от длинной метафоры, выглядят действия Кремля, который, выступая против получения Ираном ядерного оружия, поставляет туда систему ПВО «Тор М-1», способную защитить «мирный» иранский атом, и всячески настаивает на смягчении требований международного сообщества в отношении Тегерана.

Как известно, Пекин согласен с такими действиями Москвы. Он защищает свои многолетние и многомиллиардные контракты с Тегераном на поставку нефти, которые в случае введения санкций сильно осложнят индустриальное развитие «поднебесной». Москва же, поддерживая Тегеран, преследует, скорее, не экономические, а политические цели. Разговоры о серьезной экономической заинтересованности России в строительстве АЭС в Бушере стоимостью около 1 млрд долларов можно было бы принять за чистую монету, если бы это сотрудничество не растянулось на десять лет, а цены на нефть оставались бы на уровне 24-28 долларов за баррель.

Поставка системы ПВО «Тор М-1» стоимостью около 700 млн долларов при существующих ныне ценах на нефть также вряд ли способна привести в состояние возбуждения российскую экономику. Очевидно, что у Москвы существует серьезное желание максимально долго сохранять хорошие отношения с Тегераном, поскольку этот исламский режим является основной дестабилизирующей силой в Персидском заливе и на Ближнем Востоке.

Деструктивное влияние Ирана на откровенно плохую ситуацию в Ираке заставило Белый дом и госдеп США заявить о готовности обсуждать с Тегераном эту проблему. Финансовая поддержка Ираном Сирии и террористических палестинских группировок, включая ХАМАС и Хезболлу, — ключевой фактор для продолжения противостояния между Израилем и Палестинской автономией.

Такое положение довольно привлекательно для Москвы, если учитывать ее желание стать одним из ключевых игроков в регионе. Последние заявления Владимира Путина, Сергея Лаврова и Евгения Примакова о приоритетности создания дружественных отношений с мусульманским миром могут стать дополнительным аргументом, подтверждающим намерение Кремля создать альянс арабских государств, недовольных политикой США.

Скованный Вашингтон

Что же заставляет Белый дом и госдеп США идти на поводу амбициозной внешней политики Москвы? Скорее, внутренние политические ограничения, чем отсутствие возможностей.

Помимо угрозы, которая может исходить от ядерного Тегерана, Белый дом беспокоит отсутствие значительных внешнеполитических побед накануне выборов в Конгресс США, которые пройдут в ноябре этого года. Потеря республиканцами большинства в парламенте будет означать чудесное для демократов превращение администрации Буша в «хромую утку». Возможное же инициирование демократами процедуры импичмента против президента или вице-президента США — сделает эту птицу мертвой.

С момента поимки Саддама Хуссейна в 2003 году и согласия ливийского диктатора Муаммара Каддафи сдать свой запас ОМУ (хотя лавры здесь принадлежат, скорее, британцам) успехов, способных повлиять на голоса избирателей, у республиканцев не было. Именно поэтому, дуя на воду, а вернее, на любую возможность решить иранскую проблему, Белый дом не стал выступать против предложения Кремля провести переговоры с Тегераном. Закрыв при этом глаза на неожиданные для администрации новости о продаже Россией ракет Ирану и не позволив себе резких оценок после того, как лидеры ХАМАС были приглашены в Москву.

Об ошибочности политической линии Белого дома в отношении Кремля администрацию давно убеждали многие эксперты. Вначале их не хотели слушать, а теперь склоняются к тому, чтобы согласиться. Но не громко, а шепотом. Публичное признание кого-либо из официальных представителей Белого Дома или госдепа в провале «российской политики» моментально нанесет ущерб не только администрации, но и республиканской партии. Упреки республиканцев президенту Клинтону в том, что «он потерял Россию», бумерангом вернутся к Джорджу Бушу и его товарищам по партии.

Деньги и амбиции

Все почти четыре года моей жизни в Вашингтоне чиновники различного уровня уверяли меня в том, что у администрации США нет реальных рычагов влияния на Россию. Либо они сознательно скромничали, либо действительно плохо ищут то, что лежит на поверхности. Желание Кремля видеть Россию членом всевозможных международных организаций, включая ВТО, и деньги российских чиновников в западных банках — самые серьезные инструменты, способные повлиять на политические действия Москвы.

Вряд ли для кого-то станет новостью тот факт, что в Кремле с беспокойством следили за реакцией президента Буша на требования конгрессменов отменить поездку в Санкт-Петербург на встречу лидеров G8. Президент США оставался в довольно трудном положении до тех пор, пока в Белом Доме не придумали озвученную им формулировку: «Я поеду, но буду разговаривать с Путиным о демократии».

Гневное заявление Вашингтона в адрес Минска тоже заставило Москву понервничать. Речь идет не о запрете на въезд в США для правительственных чиновников республики Беларусь, а о возможном замораживания их средств в американских банках. Похоже, последнее замечание было адресовано, скорее, России, чем картофельной диктатуре Александра Лукашенко.

Впрочем, вряд ли США станут морозить счета российских руководителей, что называется, одним ударом. Введение таких санкций против Кремля в случае, например, недемократических выборов президента в 2008 году может вызвать неадекватную реакцию России. Скорее, Вашингтон неторопливо, в стиле испанской инкивизиции, начнет расследование финансовой деятельности некоторых западных же компаний, которые могут быть связаны с теми или иными российскими госчиновниками. Вряд ли в Москве с пониманием отнесутся к такой инициативе, но намек поймут. Впрочем, все это не более чем прогнозы.

Сегодня же позиция Белого дома в отношении Кремля напоминает смущение девушки, которой приходится смотреть порнографический фильм с ее же участием. А в Москве от Вашингтона требуют сняться еще в паре таких же картин, причем не предлагая пока за это никаких гонораров.