Почему российская элита так надеется на Трампа

Российские элиты с оптимизмом восприняли победу Дональда Трампа на выборах в США. Они надеются, что внешний арбитр из «старой доброй Америки» добьется окончания войны в Украине, а также вернет в мировую политику предсказуемость и прагматику.

С этой точки зрения новоизбранный американский лидер в восприятии российских элит оказывается, по сути, противоположностью Владимира Путина, который ведет себя непрагматично и руководствуется странными мессианскими идеями.

Надежды на Трампа говорят о том, что российские элиты устали от иррациональности Путина и готовы искать альтернативу ему, пусть пока лишь на внешней арене.

Трамп, помоги

«Трампа начали поздравлять… Доброе утро, новый мир… Нефть к $50 к маю, мир будет, похоже, везде», — так прокомментировал итоги выборов в США олигарх Олег Дерипаска.

Эта цитата отражает настроения многих представителей российской элиты. Они ждут, что Трамп вместе со своей командой поможет завершить войну. Причем, как человек «прагматичный», он прислушается к требованиям России и хоть в чем-то пойдет ей навстречу.

Осторожные комплименты в адрес Трампа отпускает и сам Владимир Путин, поэтому представители элит тоже не боятся положительно отзываться о будущем американском лидере.

После победы Трампа в 2016 году настроения в Москве были еще более радужными, его считали пророссийским политиком. Реальность оказалась далека от ожиданий. Во время его президентства США вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, начали поставлять Украине летальное оружие и продолжили расширять антироссийские санкции.

Сейчас многие в российской элите вновь возлагают надежды на республиканца. Но есть принципиальное отличие от 2016 года. Это надежды не на «русского агента Трампа», а на внешнюю силу, способную — в отличие от самой элиты — решить главную проблему современной России.

Понятный лидер

Образ Дональда Трампа импонирует российской элите. Речь идет о бизнесмене с достаточно авантюрным прошлым, который любит хорошо пожить и ярко высказаться. При этом его действия понятны и логически объяснимы, пусть и далеко не всегда предсказуемы.

В глазах российской элиты это отличает Трампа, с одной стороны, от слишком зацикленных на ценностях американских демократов и европейских лидеров, а с другой — от малопонятных руководителей стран Глобального Юга.

Американские демократы и европейцы предсказуемы: они выступают за защиту прав меньшинств и свободу как высшую ценность, готовы помогать мигрантам и странам, которые испытывают трудности. Но значительная часть российской элиты не понимает и не разделяет эти ценности. Что же касается стран Глобального Юга и их лидеров, то они для правящего класса РФ не очень понятны и не очень предсказуемы.

Самые смелые представители элиты (например, глава «Ростеха» Сергей Чемезов) не стесняются говорить о минусах поворота на Восток и конкретно в Китай. «Старая добрая Америка» в лице Трампа на этом фоне действительно может смотреться предпочтительным партнером.

Также надежды на Трампа — это проявление усталости российской элиты и общества в целом от войны. Путин обрисовал свои контуры перемирия достаточно давно, но на полное выполнение его условий — например, взятие под контроль Херсона и Запорожья — России потребуются годы, если это вообще возможно.

То есть российский президент упорно требует невозможного, из-за чего у представителей элиты складывается впечатление, что его истинное желание — вести бесконечную войну: вот наши требования, их не хотят выполнять — значит, надо продолжать.

На фоне созданной Путиным неопределенности декларации Трампа о намерении максимально быстро добиться окончания войны выглядят верхом ясности. И российские элиты этого не могли не заметить.

Надежда на нормальность

Российские элиты видят в президентстве Трампа возможность ограничить мессианские порывы Путина, надеются нейтрализовать их с помощью прагматичности республиканца, представителя «той самой» старой Америки, которая умеет делать дела и всегда ищет выгоду.

Долгое время главным прагматиком в России считали, наоборот, Путина, но полномасштабное вторжение в Украину похоронило этот имидж. Ведь даже нереалистичный сценарий с однозначной победой на фронте не сулит России никаких выгод.

Территориальный прирост России не нужен: в стране и так много пустующей земли. Санкции уже нанесли по экономике серьезный удар, и проблемы будут лишь усугубляться. А восстановление аннексированных территорий потребует огромных денежных вливаний.

Представители элиты не верили в возможность начала войны именно потому, что считали Путина рациональным политиком. Затем их охватила иррациональная вера в то, что президент — везучий человек, который знает, что делает, так что в итоге война закончится победой России.

Но она идет уже почти три года, и значительной части элиты стало очевидно: у Путина нет и никогда не было четкого плана действий, а заявляемые цели войны — не более чем пустая риторика.

Предприниматели и государственные менеджеры уже открыто говорят о серьезных проблемах в экономике, но понимания у высшего руководителя не встречают. Президент живет в своем мире и максимально далек от рационалистов и прагматиков.

Зато в нынешнюю иррациональную политику с успехом встраиваются те, кто пытается нащупать путинские идеи и развить их, — например, политолог Сергей Караганов.

Он предлагает Кремлю не сдерживать себя в использовании ядерного оружия, заселить Сибирь выходцами из аннексированных территорий и начать преподавание идеологических предметов еще в детском саду. И эти идеи вполне могут найти отклик в сердце Путина, который верит в мессианскую роль России и себя самого.

Ядерная бравада высшего руководства России и удары баллистическими ракетами тоже не прибавляют элите ощущения стабильности: будущее туманно, причем иррационально туманно.

А вот Трамп — внешний рациональный фактор, прагматик со стороны, который может хотя бы попытаться разрешить опасный конфликт.

Такая роль автоматически подразумевает давление на иррационального Путина и в каком-то смысле противостояние ему.

Надежды на Трампа во многом беспочвенны. Его предложения заморозить конфликт по линии фронта вряд ли покажутся Путину достаточными, а отказ будет чреват новым витком противостояния с США уже во главе с Трампом.

Кроме того, новоизбранный президент США обещает жестче давить на главных российских друзей — КНДР и Иран, а также на ключевого партнера Москвы — Китай. И не очень понятно, как Россия может сочетать «прагматичные» отношения с США и дружбу с Глобальным Югом. Нормализации отношений с Америкой противоречит и политика Москвы по созданию из БРИКС ведущей антизападной силы.

Тем не менее сама популярность подобных надежд среди российских элит говорит о многом. Они внутренне стремятся к нормализации, рационализации и прагматике — тому, чего им не может дать президент Путин.

Показательно, что даже в официальных заявлениях многие представители элиты, по сути, признают верховный арбитраж США. И это еще одно поражение Путина в виртуальной борьбе с Трампом за умы и сердца российских элит.

Пока речь идет лишь о поиске сильной внешней руки, барина, который приедет и рассудит. Но симпатии к зарубежным антиподам Путина свидетельствуют о том, какая альтернатива ему будет иметь спрос и внутри страны. Прагматичного и рационального лидера не хватает многим в России.