Почему люди радуются новостям о катастрофе правительственного вертолета

Глумление над чужой смертью вряд ли можно считать поводом для гордости. Даже если попытаться оправдать это личностью умершего. Даже если кругом война и смерть стала частью общей картины, как новости о погоде или реклама между роликами на YouTube.

Мы ежедневно видим смерти чужих и близких нам людей в прямом эфире. Узнаем о них раньше, чем осядет пыль от очередной ракеты, ударившей в старенькую пятиэтажку где-то в Украине.

Но есть особая категория смертей, когда волну черного юмора по поводу очередной кончины можно если не оправдать, то хотя бы попытаться понять причины, ее породившие.

Уход известных политиков и государственных деятелей редко сопровождается скорбью миллионов сограждан и поклонников по всему миру. В лучшем случае, это будет равнодушное молчание.

И лишь немногих проводят в последний путь многотысячной толпой. С морем цветов и лампад. Вацлав Гавел, Нельсон Мандела, Елизавета II — из этой когорты.

И есть те, чья смерть вызывает слезы, но у очень многих это слезы радости. И фейерверки. И потоки шуток, замешанных на страхе, ненависти и облегчении от того, что о причине этого коктейля эмоций наконец-то можно говорить в прошедшем времени.

Вряд ли человек вроде иранского президента Раиси, получивший не просто так прозвище «Тегеранский мясник», мог рассчитывать на всенародную любовь. Ни при жизни, ни уж тем более после смерти. И это цена за выбранный когда-то жизненный путь.

Никто из нас не сможет увидеть, какой будет реакция на наш уход. И каждая новая кончина тирана — это возможность для его живых еще коллег по клубу диктаторов увидеть свои собственные будущие смерти.

Точнее то, что будет после них. Салюты над крышами домов, потоки далеких от скорби и морали мемов и фотожаб в соцсетях, нервные улыбки радости. Настоящие эмоции, а не скорбь по приказу.