Отсидевший за наркотики юноша: «Первое время казалось, что я в детском лагере»

Андрей (фамилия не указывается по его просьбе) – бывший наркоман. За наркотики он отсидел пять лет сначала в воспитательной, а потом в исправительной колонии. Каково это – в 17 лет оказаться за решеткой, как «Движение матерей» помогает заключенным по статье 328 и какие планы на будущее, парень рассказал Intex-press.

Фото kriminalnews.de

Мое детство прошло в Текстильном микрорайоне в Барановичах. Рос я в обычной семье. Когда учился в 5-м классе, из-за тяжелой болезни умерла мама, отец стал сильно выпивать. После 9-го класса я поступил в колледж, но моя жизнь уже не была такой, как прежде. Большинство моих друзей и знакомых выпивали или употребляли наркотики.

«Следили за девушкой-продавцом, задержали и нас»

Наркотики я впервые попробовал в 15 лет с друзьями. Это произошло больше по моей глупости: такая движуха тогда меня мало интересовала. Но мне предложили, и я… согласился.

Потом были и амфетамин, и ЛСД, и спайс. Но, я думаю, у меня не было от них сильной зависимости, я просто баловался от скуки. Был период, когда я решил завязать и не употреблял наркотики 8 месяцев. Тогда я задался целью поступить в Суворовское училище. Но не поступил – не прошел медкомиссию. Снова связался с компанией и взялся за старое.

Задержали меня с друзьями, когда мы в очередной раз решили купить дозу. Произошло это возле стадиона, у спорткомплекса «Динамо» на улице Кирова. Там у меня была назначена встреча с девушкой, которая продавала наркотики – ее я нашел в социальных сетях через знакомых.

Девушка должна была передать мне 1 грамм спайса. Нас было трое, но на встречу я пошел один. Друзья ожидали неподалеку. Когда покупка состоялась, мы стали уходить в сторону частного сектора, где собирались без лишних глаз поделить купленную смесь между собой.

Я успел отсыпать часть наркотика только одному из друзей, когда нас задержали. Впоследствии оказалось, что милиционеры следили не за нами, а за той девушкой, которая нам это продала. Стечение обстоятельств…

Нас отвезли в Барановичский ГОВД, записали личные данные, досмотрели и отпустили под подписку о невыезде. Сказали ждать решения суда.

«Считал, что легко отделаюсь»

Около трех месяцев я был на свободе. Мне казалось, что я легко отделаюсь и получу условный срок, потому что я только употреблял наркотики, а не распространял их. Адвокат, которого наняли мои родные, также был уверен, что мне дадут условный срок и сразу после суда отпустят.

Как сейчас помню, что 26 сентября 2014 года я получил повестку явиться в суд. А на суде все пошло не так, как я думал. Два друга, которые были со мной в тот вечер, скинули всю вину на меня. Прокурор сказал, что я заслуживаю 9 лет лишения свободы: за употребление и за распространение наркотика.

Суд посчитал меня распространителем и дал мне 5 лет – минимальный срок. Только потому, что я был несовершеннолетним и до этого ни разу не имел проблем с законом.

Я не знаю, как описать свои эмоции, когда я услышал, что на 5 лет мне придется забыть о свободе. Внутри была пустота. Я ведь надеялся на условное освобождение.

Парню, которому я успел отсыпать спайса, дали условно 2,5 года, а третий пошел как свидетель.

После оглашения приговора меня отвезли в следственный изолятор №6 г. Барановичи. Там меня поместили с еще тремя несовершеннолетними парнями, также осужденными за наркотики.

Первое время я думал, что все происходящее — какая-то злая шутка. Посижу месяц-другой, и выпустят на волю. Осознание, насколько все серьезно, ко мне пришло только спустя год. Время шло, а вокруг ничего не менялось, и я по-прежнему находился за колючей проволокой.

Я писал жалобу в Верховный суд, но мой срок оставили без изменений. И я смирился.

«Первое время казалось, что я в детском лагере»

Половину своего срока, то есть 2,5 года, я провел в воспитательной колонии г. Бобруйска, где отбывают наказание несовершеннолетние. В моем отряде находились только те, кто был так или иначе связан с наркотиками.

Первое время мне казалось, что я в детском лагере. Было ощущение, будто меня и всех остальных ребят в это место привезли родители и оставили. Сначала ты ни с кем не общаешься, а потом присматриваешься, узнаешь кого-то поближе и начинаешь дружить.

Да и устроено в колонии было все, как в детском лагере. В свободное время все ходили в спортзал или слушали музыку, смотрели телевизор. Когда было тепло — выходили играть в футбол. Три раза в месяц мы звонили своим родителям.

Осмысление ситуации приходит спустя время. Моя жизнь и мои действия ограничены: ты и все живут по установленным правилам, в одном месте, общаться с родными и друзьями ты можешь только в установленные сроки.

Если бы не телефон, вышел бы раньше

Когда мне исполнилось 18, администрация воспитательной колонии решила не переводить меня в исправительную. За мое хорошее поведение.

На 19-летие мне подарили мобильный телефон. Кто подарил, не могу сказать. Мобильный телефон в колонии запрещен, и я об этом знал. Но мне казалось, что ничего такого я не совершаю.

Около полугода я пользовался им – звонил, сидел в интернете. После использования прятал. Но однажды его нашли сотрудники колонии. По отпечаткам пальцев установили его владельца – то есть меня. Из-за телефона я оказался в изоляторе – меня посадили туда на 14 суток. Это было тяжелое испытание: ты один, тебе не с кем поговорить. Там я научился спать на табуретке.

А спустя месяц за это нарушение меня перевели в исправительную колонию №2 г. Бобруйска, где я провел оставшийся срок. Позже я узнал, насколько огромную ошибку я совершил: если бы не мобильный телефон, я бы раньше вышел на свободу – документы по моему делу уже готовились.

«Нужно было показывать свой характер»

В исправительной колонии меня также поместили в отдельный отряд с теми, кто сидит по ст. 328 – за наркотики. В нем было около 120 человек, которые жили в шести отдельных комнатах по 12–35 человек. Возраст – от 20 до 30 лет.

Здесь, в отличие от воспитательной колонии, были уже другие правила. Тут нужно было показывать себя, свой характер, отстаивать свое мнение по любым вопросам. Иначе тебя не будут уважать. А если тебя не уважают, ты либо до конца срока будешь убирать туалеты и выносить мусор, либо стирать чужие вещи. В исправительной колонии сразу видно, кто что из себя представляет: по разговору, по образу жизни.

Условия для проживания были достаточно нормальные. У нас были микроволновая печь, чайник, телевизор с DVD, колонки, чтобы слушать музыку.

Сотрудники колонии к заключенным относились хорошо. А может, мне просто повезло и в других исправительных учреждениях по-другому.

Здесь я работал столяром-станочником. Все деньги, которые зарабатывал, шли на оплату формы, которую мне выдавали, и электричества (мы же пользовались электроприборами). Раз в три месяца за хорошую работу выписывали премию — 50 рублей. На эти деньги можно было пойти в магазин, расположенный на территории колонии, и купить себе еду, сигареты.

Я считаю, что решение сделать отдельный отряд для тех, кто осужден по 328-й статье, правильное. Люди, которые сидят за наркотики, не такие преступники, как те, кто, например, кого-то убил.

В столовой мы часто пересекались с другими отрядами. По моему впечатлению, у нас взаимоотношения были более человечными.

«Они борются не только за своего сына или дочь»

О «Движении матерей 328» я узнал в колонии. Как и многие другие осужденные по этой статье, я очень уважаю и ценю эту инициативу. Благодаря «Движению» были сокращены на 1–2 года сроки. Это большой шаг к изменению наркотического законодательства.

В «Движении 328» принимают участие не только матери, но и другие родные осужденных, а также многие неравнодушные люди. Я уверен, что каждый из «Движения 328» борется не только за своего сына или дочь, но и за всех, и пытается помочь каждому осужденному за наркотики.

Эту инициативу поддержали и мой отец с братом. Они тоже пытались добиться, чтобы мне сократили срок хотя бы на год. В такие моменты ты начинаешь ценить своих родных и понимаешь, что они – это самое важное в твоей жизни. Кроме них ты, по сути, никому больше не нужен.

На мой взгляд, власть не борется с настоящими производителями и наркоторговцами. За решетку в основном попадают последние звенья цепи. Сроки неоправданно высокие, ломаются жизни многих молодых людей. К каждому случаю нужно подходить индивидуально. Многим употреблявшим или употребляющим наркотики нужна обычная человеческая помощь, лечение.

«Это мой опыт»

Пока я отбывал наказание, мои друзья и знакомые создавали семьи, заканчивали вузы, а кто-то до сих пор продолжает употреблять наркотики и спиртное.

Зона — это мой опыт. Мне 22 года, я восстановился в свой колледж на последний 3 курс. Затем планирую получить высшее образование, а потом найти хорошую работу или открыть свой бизнес. Все впереди. Жизнь на этом не заканчивается. Главное – сделать выводы и идти дальше.