Отчего болит душа

«Люди стали злыми и завистливыми. Все определяют деньги. А вот в наше время…» — всевозможные оценки произошедшего с согражданами за полтора десятка лет, минувшие с момента распада Советского Союза, слышатся на работе, в транспорте и на улице. Что же на самом деле произошло с белорусами за последние десятилетия и как изменилось их душевное состояние с точки зрения специалиста корреспондент «Салідарнасці” решила выяснить у Главного врача Республиканской клинической психиатрической больницы Владимира Склемы.

— Почему психиатрия сегодня сложное направление? Мы лечим расстройства души, но в тоже время для нас это абстрактное понятие. До сих пор наука не дала определения, что такое душа. Пока еще мы не знаем, сколько она весит, что она представляет собой. Мы знаем, что это биоэнергетическая субстанция. Мы не знаем, как она появляется, как она размножается.

— А она есть?

— Да, есть.

— А где находится?

— Я же вам сказал, мы не знаем.

— Так, может, ее нет?

— Нет, она есть.

— Откуда вы знаете?

— Ученые доказали, что когда идет завершение жизнедеятельности нашего тела, то душа покидает его и уходит.

— А как они это определили, если вообще не известно, что это такое, как она появляется, где находится?

— Никто из нас не приближался ни к одной звезде, которые сияют на небе. В частности, к солнцу. Но мы же очень много знаем об этих звездах. И физические, и химические процессы, которые там происходят.

— Но, мы же их видим, наблюдаем за ними.

— Мы видим мерцающую звезду. В данной ситуации ученые определили, что душа есть у человека. Но мы не знаем, где она находится. Но она есть, она взаимосвязана с телом.

Другой пример — шизофрения. Мы также не знаем, почему она появляется. Если бы ученые определили, что в ее появлении виновата только наследственность, было бы очень легко и просто прекратить это заболевание: просто прекратить наследование. Кастрация. Кроме того, нельзя предвидеть у этой категории больных проявление каких-либо негативных поступков. Антисоциальных. В частности, агрессии. Это все спонтанно, внезапно, неконтролируемо.

— А вылечить шизофрению можно?

— На сегодняшний день, благодаря очень хорошим комплексным видам лечения, это заболевание излечимо. Но 100%-й гарантии дать мы пока не можем.

— Гарантии от возникновения рецидива?

— Да. Это очень сложное заболевание. Страдает им примерно 1% населения во всем мире. У нас тоже. Это заболевание не зависит ни от уровня образования, ни от имущественного ценза. Но, почему-то, люди настороженно относятся к этой категории больных.

— Вы ж сами говорите — непредсказуемые. Расскажите, как видоизменялись психические заболевания белорусов за последние 15 лет: может быть, появились новые или какие-нибудь сошли на нет?

— Новых заболеваний в психиатрии не появилось, за исключением зависимостей. Например, компьютерная. В связи с появлением этих технических аппаратов, которых раньше человечество не знало.

Сегодня, на мой взгляд, отмечается болезненная реакция в психической сфере на затянувшийся переходный период, который характеризуется кризисом в экономике, политике, в личной жизни, в здоровье. И каждый человек по-разному воспринимает этот стресс и по-разному реагирует. Старшее поколение выросло на другой морали и идеологии им трудно перестраиваться. И алкоголь воспринимается как способ ухода от этих проблем перестроечных и способ, якобы помогающий перестроиться.

На самом деле это громаднейшая проблема для организма. Мы констатируем сегодня тот факт, что идет значительный рост алкоголизации молодого поколения. Идет рост женского алкоголизма. Сегодня на официальном учете у наркологов находится более 260 тысяч человек. Это алкоголики, наркоманы. Это большая цифра. Я, почему акцентирую внимание на алкоголе, потому что сегодня большего зла для нашей нации я не вижу. Сегодня у нас не одно мероприятие не проходит без употребления алкоголя. Подчеркиваю, ни одно: ни дни рождения, ни продвижение по службе, ни получение признания в этой службе и работе, ни мероприятия личного характера. Все связано с употреблением спиртного.

— Простите, а раньше по-другому было?

— Раньше это было менее масштабно. Простой пример: в доперестроечный период литр водки строил примерно в 10 раз дороже килограмма колбасы. То есть государство ставило ограничения на потребление алкоголя путем удорожания стоимости напитков.

Сегодня мы улавливаем такую тенденцию, что стоимость килограмма колбасы приравнивается к стоимости литра водки. К тому же в любой программе нашего телевидения идут рекламные клипы алкогольных напитков. На дорогах Минска рекламируются, как табачная, так и алкогольная продукция. На мой взгляд, это недопустимо.

Нельзя избирать такую позицию, при которой одной рукой мы запрещаем, а второй рукой протягиваем алкоголь в красивой упаковке. На сегодняшний день это самая страшная проблема. Вот представьте: ежегодно под колесами автомобилей на наших дорогах гибнет более тысячи человек. Большая часть этих происшествий связана с тем, что водители этих транспортных средств находились в состоянии алкогольного опьянения. По данным правоохранительных органов более 80% всех преступлений совершается в состоянии алкогольного опьянения. Мы, врачи, знаем, что около 90% всех тягчайших преступлений, характеризующихся проявлением величайшей агрессии и жестокости, были совершены, именно когда человек находился в состоянии алкогольного опьянения.

Сегодня мы видим повсеместное потребление алкоголя, начиная от школ и кончая везде и всюду. Я восхищаюсь президентом, который рекламирует здоровый образ жизни, занятия спортом, стремление заработать денег на хорошую жизнь, стремление укрепить свое здоровье и отказ от алкоголя. Но это все носит пропагандистский характер. Надо устанавливать жесткие регламентированные запреты. По другому — нельзя. Потому что многие люди не подготовлены к сознательному восприятию. И то, что мы уже подошли к тому, что у нас в среднем на каждого человека в перерасчете на чистый алкоголь (спирт) фиксируется употребление алкоголя около 10 литров в год, это тоже настораживающая цифра. Это в перерасчете на всех: и пьющих и непьющих, детей и взрослых. Если при этом отнять 2 миллиона детей и пару миллионов, которые вообще не пьют…

Мы относимся к категории стран… так сказать пьющих наций. Сегодня человек, злоупотребляющий алкоголем, в первую очередь вредит сам себе. Через несколько лет пьянства обращается в органы здравоохранения. С ним возятся, тратятся огромнейшие суммы на его лечение. Эту проблему можно решать только запретом. Другого пути нет.

— Но, мне кажется, что любые запреты будут не эффективны, пока существует свободная продажа алкогольных напитков.

— Правильно. Вы помните, что я говорил: одна рука отнимает, другая протягивает. И человек сам не в состоянии определиться. Особенно подрастающее поколение. Мы очень много говорим о вреде, например, курения. Но около 40% населения употребляют сигареты. И удивительно, но много курит самих врачей, хотя знают, как специалисты о вреде этого явления. То есть это что? Это вначале подражание какому-то явлению, а потом вырабатывается привычка и зависимость. Точно так и с алкоголем. Мы говорим, что если на табачной упаковке написано «Минздрав предупреждает…», то ни на одной упаковке алкогольного напитка нигде я не читал, что это вредно. И самое парадоксальное, что алкоголь относится к пищевым продуктам. Надо написать вообще, что не рекомендуем вам, ведите здоровый образ жизни, не употребляйте. Нельзя вводить трезвенность, но надо вводить запрет. Сегодня очень многими СМИ тиражируется информация, что можно употреблять ежедневно до 30 грамм чистого алкоголя в перерасчете в сутки. Получается, что мы можем пить каждый день. Это все заблуждения. Надо знать одну вещь — алкоголь полезен только в маленьких дозах и только очень редко. А польза от ежедневного потребления алкоголя — это все абсурд.

Пиво сегодня вообще воспринимается, как напиток, утоляющий жажду. Вы меня простите, утолить жажду можно обычным стаканом кипяченой воды. На мой взгляд, алкоголизация населения — это проявление сатанинских сил. Человек должен все делать в трезвом состоянии…

Если взять сегодня все сериалы по телевизору, то там в каждом фильме есть картина алкоголизации и секса. Плюс к тому все главные герои курят. Вот такой образ мы даем нашему подрастающему поколению: наглый, бесцеремонный, без всяких склонностей к здоровому образу жизни.

— Алкоголизм, наркомания, шизофрения. С какими еще проблемами обращаются в ваше учреждение?

— Учитывая наш напряженный ритм жизни, это проявление всевозможных реакций. Реакции на то, что человек не может адаптироваться, не может приспособиться к изменениям окружающей среды. Например, такое явление, как суицид. Это сложное явление, когда человек приходит к выводу о ненужности своего существования и хочет покончить с собой. Конечно, не хотелось бы, чтобы у нас было такое количество людей, уходящих из жизни. Примерно 3 тысячи человек в год у нас добровольно уходит из жизни. Это высокий показатель. Но он снижается постепенно. Это говорит о том, что стабилизация идет в обществе.

Вы же понимаете, что любой кризис характеризуется наличием роста каких-то сложностей и проблем в государстве: это и явления нищеты, и явления заболеваемости, и явления преступности, и явления снижения морально-нравственных устоев. И мы уже этот период прошли. У нас сейчас уже, на мой взгляд, стабилизация. И улучшение. Я оптимист, я верю в то, что люди будут лучше. И в то, что алкоголизация снизится. Сегодня мы запрещаем употребление алкоголя в рабочее время и на рабочем месте, а мы должны распространить это шире. Надо в более широком диапозоне вводить запрет на употребление алкоголя.

— К примеру, выпил — сел…

— Нет, сажать не надо. Надо, чтобы человек чувствовал ответственность. Мы сегодня снисходительно относимся, мы уступаем пьянице место в транспорте. Возимся с ним в больнице. Получается, что мы, таким образом, поддерживаем его. У нас в больнице 5 отделений, где находятся на лечении пациенты, страдающие от алкогольной зависимости. И в этих пяти отделениях на 250 коек они просто не помещаются. Потому что на сегодняшний день их 600 человек и переизбыток больных рассеян по другим психиатрическим отделениям. Потребность большая. Для сравнения, отделение наркомании рассчитано на 30 коек.

Бытует почему-то мнение, что от зависимости можно излечиться в амбулаторных условиях. Это неверно. Одно из условий — это изоляция. Лечиться надо в условиях стационара.

— Сколько пациентов проходит через ваше заведение?

— У нас за год проходит лечение 21 тысяча человек. В среднем нахождение в стационаре — 30 дней.

— Есть информация, что в последнее время увеличилось количество так называемых старческих психиатрических расстройств.

— Оно не увеличилось, оно и было, просто люди начали обращаться к специалистам за помощью. Одно из негативных явлений, что когда констатируют диагноз старческого психоза и больной нуждается только в уходе, то родственники зачастую просто не хотят забирать его домой. У нас таких около 300 человек. При том, что в больнице 1810 коек.

— Что значит «не хотят»?

— Ну, очень просто, мы ж не можем выбросить человека на улицу.

— Но он же где-то прописан?

— Ну, так что? Есть родственники, которые не хотят его брать к себе. Многие здесь не ориентируются в окружающем пространстве и совершают нелепые поступки. Многие из них могут нанести вред окружающим — бытовым прибором, электричеством, газом. Значит, за ними нужен постоянный уход и контроль. А родственники не хотят это организовывать. Мы звоним, говорим, что привезем больного домой — в ответ категорический отказ. И мы не можем выписать человека. Потому что многие шантажируют, угрожают нам СМИ. Но лечить-то его нет необходимости, он и останется таким. Он нуждается только в уходе. Проблема кроется в том, что этих людей появляется все больше и больше, потому что сегодня человек сконцентрирован на интересах собственных. Служение обществу оно как бы стирается. А существующая сегодня система министерства социальной защиты такова, что домов-интернатов для психических больных недостаточно. Только в городе Минске около 400 человек в очереди ожидания на размещение в интернат.

— Есть информация, что шизофреники ушли в религию и космос. Мол, политики сейчас не популярны.

— Всегда человек ориентировался на то, что наиболее престижно в этом мире. Сегодня престижны бизнесмены, актеры, артисты. Но есть, конечно, и Наполеоны. Они были, есть и будут.

— Чем белорус 2006 года отличается от белоруса 1991 года?

— Мне кажется, большим кругозором, большим вариантом выбора, большими возможностями сделать свою жизнь более красивой и лучшей. Сегодня у нас нет преград, чтобы получить образование, чтобы научиться зарабатывать деньги, чтобы посмотреть мир. Человек имеет право увидеть, сравнить и сделать выбор в своей жизни. Это и есть величайшая демократия. Мы спокойно с вами ходим по улицам. Мы спокойно ездим в транспорте, мы спокойны за завтрашний день. Вот это и есть отличие. Потому что тот период был более напряженный, сложный и нестабильный. А сейчас обстановка стабилизировалась. Мы знаем, что завтра будет лучше, чем было вчера. А это и есть прогресс. Это и есть высочайшее достижение внутренней политики государства. За что мы все должны быть благодарны кому?.. Руководителю государства. Потому что он гарант стабильности, он гарант этой уверенности. А раз у нас эта уверенность есть — значит, гарантия есть, и можно сказать, что мы движемся вперед, а не стоим на месте.