«Он уже спорит с официальными данными». Настал ли тот момент, когда Путин верит своей пропаганде?

– Как-то Путин общался с вице-премьером РФ Новаком, который отвечает за энергетику. И Новак сказал, что в России сокращается добыча газа. И тут Владимир Владимирович ему говорит: «Как она сокращается, если она увеличивается?» А это официальные данные про ее сокращение.

То есть, Путин спорит со своим же министром и не верит официальной информации, – подмечает патологию в поведении правителя России один из главных специалистов по путинской пропаганде, бывший ведущий программы Fake News, Илья Шепелин.

– Путин сам начинает рассказывать о том, что Россия перешла к тенденции экономического роста, хотя у нас, как обещает Минфин, по незащищенным статьям будет секвестр бюджета на 10%.

То есть, Путин уже спорит с официальными данными, а не с журналистами, которые приходят на пресс-конференции. Он рассказывает вице-премьеру, как в реальности обстоят дела и спорит с действительностью. Как будто от того, что он произнесет, эта действительность изменится.

По мнению Шепелина, у Путина сложилось впечатление, что с помощью телевизора и средств пропаганды можно управлять действительностью в стране.

Говоря об информационной картине мира российского президента, журналист приводит в пример слова Сергея Доренко, который на одном из своих мастер-классов говорил о том, что «Путин смотрит две программы: Дмитрия Киселева и Владимира Соловьева».

– Это, правда, было в 2019 году, но это, наверное, много чего объясняет, – говорит Шепелин.

Александра Архипова, социальный антрополог и еще одна героиня фильма Юрия Дудя, убеждена, что Путин изначально верил своей пропаганде.

– Он очень коспирологичен, – говорит Архипова. – Это, в принципе, свойство старшего российского поколения – такая устойчивая вера в некоторого врага, который нас зомбирует, нас всех отравляет наркотиками, проводит над нами эксперименты, заставляет детей отказаться от семьи – и это все, о чем говорил Владимир Владимирович.

Это стандартная конспирологическая вера, невероятно устойчивая. И в этом смысле Путин – типичный россиянин 60+.

Конечно, – поправляет себя Архипова, – я не хочу всех зачищать под одну гребенку, это не очень хорошо. Но в его выступлении (речь о выступлении Путина в Кремле во время аннексии областей Украины – С.) нет ничего удивительного. Давайте немного пойдем в историю.

Когда Владимир Владимирович родился, в 1952 году, СССР ожидало большое нашествие колорадских жуков. И официально было заявлено, что колорадские жуки у нас не просто так появились, а были засланы американскими самолетами, мол, это такая специальная диверсия – американская биооружие.

Одновременно у нас была корейская война, где рассказывалось про биооружие. Говорилось, что американцы сбрасывают бомбы, начиненные какими-то чудовищными насекомыми. А последовавшее расследование показало, что это были просто комары, у которых на фотографиях оторвали крылышки.

То есть, Путин растет и вот это знание вокруг него о том, что существует биооружие, с помощью которого американцы нас пытаются зомбировать, оно существует.

Когда он становится студентом, распространяется история про опасный борщевик. Мол, его придумали американцы и специальным образом заслали на территорию России, чтобы всех отравлять и так далее. И таких историй было чрезвычайно много.

В целом, говорит антрополог, сотрудники КГБ и ФСБ склонны к конспирологическому мышлению и это часть их корпоративного менталитета. По мнению Архиповой, это его «естественная среда обитания».

– А если мы посмотрим на выступления Патрушева и других коллег Путина, то они все так говорят. И этот конспирологический стиль высказывания стал абсолютной нормой, – констатирует антрополог.