Ольга Мазуренок: «Африканцев боятся слабые»

Cкромность украшает человека. Я почти случайно узнаю, что на тренировки Ольга Мазуренок прибывает не на авто и даже не на такси или автобусе.

Как истинная спортсменка, она преодолевает восемь километров от Каменной Горки до Дроздов бегом. Туда и обратно. И это не считая самой тренировки. О боже...

Впрочем, после Олимпиады в Рио мы готовы наделить эту хрупкую симпатичную девушку сверхчеловеческими способностями. Ведь она заняла пятое место на марафоне. В жесткой и бескомпромиссной борьбе с признанными корифеями мировой легкоатлетической моды — темнокожими бегуньями, чьи фантастические физические возможности овеяны легендами. Ну кто бы мог представить подобное?

— Скажу, что такие оптимисты были. Главный тренер сборной Игорь Сиводедов и председатель федерации Вадим Девятовский полушутя-полусерьезно говорили, что ждут от меня медальку. Я ее, признаться, сама хотела. На Лондонском марафоне показала хороший результат — 2.23,56, улучшила свое личное достижение и поняла, что можно бороться за самые высокие места. Тем более на Олимпиаде бывает всякое.

— Но было понятно, что впереди замаячит группа африканских бегуний. У вас была какая-то тактика борьбы с ними?

— Я не люблю и не умею рассчитывать тактику, это все-таки не 800 метров и не 1500. На нашей дистанции всегда есть время исправить положение. Моя единственная тактика — показать максимально хорошее время. И я была готова сделать все, на что способна. В итоге выложилась на дистанции по полной. Мне себя не в чем упрекнуть.

— Правда, что у темнокожих бегуний есть преимущества перед европейками, или это все- таки миф?

— Они как никто умеют быстро переключаться с одной скорости на другую. Таким талантом я точно не обладаю. А что касается каких-то иных показателей, то не думаю, что они существенно отличаются от нас. Обычные живые люди.

— Кому тогда нужен этот миф о превосходстве темнокожих бегунов?

— Слабым. Тем, кто ищет себе оправдания.

— Когда вы почувствовали себя сильной?

— Ну не в какой-то один день. Все же идет от старта к старту. На Лондонском марафоне 2015 года знала, что побегу в общей группе, в так называемой массовке. Но тогда у меня стояла задача выполнить норматив на Олимпиаду. Я это сделала и поняла, что могу бежать еще быстрее. Так и вышло через год. Главное — терпение и желание.

— Мне кажется, что слово “терпение” вообще характеризует вашу карьеру. Все ведь начиналось не так радужно, как можно было представить.

— Мой папа — белорус, но родилась я в Казахстане, в Караганде. В 2000-м мы вернулись домой, в Плещеницы, — там я и обратила на себя внимание учителя физкультуры. На чемпионате школы по кроссу оказалась быстрее не только сверстниц, но и девчонок на год старше. Учительница предложила записаться к Александру Олеговичу Родичеву на спортивную ходьбу.

— Какие еще спортивные секции были в вашем поселке?

— Кроме легкой атлетики, еще борьба, лыжи и биатлон.

— И это в то время, когда Даша Домрачева штурмовала мировые пьедесталы?

— Если честно, я сама жалею, что тогда не оказалась в биатлоне. И даже не сомневаюсь, что смогла бы достичь в нем хороших результатов. Впрочем, ходьба у меня тоже шла неплохо. До тех пор, пока не начала выезжать на международные соревнования, где меня регулярно снимали с дистанции.

— Там тщательно следят за техникой.

— Видимо, она у меня была не совершенной, да и по своему анатомическому строению я этой дисциплине не отвечаю. А знаете, как обидно тренироваться, пахать, а потом даже не финишировать? На международных стартах словно билась лбом о стену. Я вообще не люблю виды, где имеет место субъективное решение судей.

— Выход?

— Вышла замуж и родила. Правда, поначалу думала, что со спортом надо заканчивать. А потом, когда уже была беременна, во мне стало укрепляться желание заняться марафонским бегом. Психологически было непросто, это в ходьбе я соперниц в стране не имела, а вот в беге по идее все надо было начинать с нуля. Но, если честно, не очень-то этого боялась. Была откуда-то уверенность, что все получится.

Через три недели после рождения сына вышла на первую пробежку. Дистанция была совсем маленькой — пять или шесть километров. Первое время приходилось очень тяжело. Казалось, любая тетя Маша с улицы тебя обгонит. Но потом тренировки захватили, организм перестроился на новый вид нагрузок, вес упал на четыре кило, до 46. И сейчас держится на этом уровне.

— Но почему именно марафон — это ведь самая изматывающая дистанция в легкой атлетике?

— Все очень просто: в этой дисциплине можно сильно не бежать и при этом зарабатывать деньги.

— Звучит откровенно.

— У меня была семья, ребенок, и надо было зарабатывать.

— Обычно этим занимаются мужчины.

— А я вам скажу, что женщины в этом плане сильнее. Это не только мое наблюдение, его многие разделяют. Слабые сейчас мужики пошли, увы... В общем, мне надо было надеяться исключительно на себя.

— И каковы же были ощущения после первого преодоленного марафона?

— Что я больше никогда его не побегу. Результат показала в районе 2.38 — тоже не бог весть что.

— Ну, это смотря с чем сравнивать.

— Я по натуре максималистка. Мне и на Олимпиаде говорили: “Слушай, ну здорово, 5-е место...” Но я-то собиралась биться за первое. Или, в крайнем случае, за медаль.

— Это да. Первое место — 150 тысяч долларов, второе 75, третье — 50.

— Я никогда не считаю деньги. Заранее.

— Вообще-то есть и другие, более практичные способы заработать. Только потом дисквалифицировать могут.

— Мне это точно не угрожает. Ничего запрещенного не принимаю.

— Ваш вид спорта стал известным на весь мир после откровений Юлии Степановой. Знакомы с ней лично?

— Нет. Но ее действия у меня восхищения не вызывают. За чистоту спорта она не боролась. Получила деньги и продала своих товарищей. Но вообще-то дело не в Степановой, конечно. Рыба гниет с головы. И если кто-то там, наверху, не поделил деньги, то обязательно пострадает кто-то внизу.

Понятное дело, есть такие спортсмены, которые не пренебрегают. Однако есть множество прекрасных препаратов, на которых можно бежать и восстанавливаться. Но опять же это индивидуальный выбор.

— Рано или поздно он встает перед каждым. Перед вами тоже был?

— Конечно. Но зачем что-то делать и потом думать, что у тебя аннулируют все результаты и заберут призовые деньги. Сейчас у каждого спортсмена есть паспорт крови, по которому можно все отследить. Требования ужесточаются из года в год, и те, кто где-то хитрит и выгадывает, в любом случае столкнутся с серьезными проблемами. Все равно все решают труд, физическая одаренность. Умение терпеть на дистанции. Я по гороскопу Овен, а представители этого знака славятся своим упрямством.

— Следует признать, в последнее время вы сильно прибавили в популярности.

— Скажу честно: сама была немало удивлена этому. Постоянно куда-то зовут. Приглашают на интервью, хотя опять же вроде бы ничего не выиграла...

— А прошлогодний Минский полумарафон?

— Вот! Это ключ к отгадке. Надо признать, беговое движение в стране стремительно набирает популярность. Многие из тех, кто никогда особо не интересовался активным и здоровым образом жизни (такие есть и среди моих знакомых), теперь изменили свое отношение к бегу и с удовольствием им занимаются.

На самом деле здорово, что в стране появился такой пробег, и я не сомневаюсь, что с каждым годом его популярность будет увеличиваться и к нам, как и в другие крупные беговые центры, будут приезжать тысячи любителей из других стран мира.

— Лучшему белорусскому мастеру марафонского бега удалось решить свои жилищные проблемы? В прошлом году вы на них сетовали...

— Увы. Если хорошо готова, то заработать, конечно же, получается. Но когда рассчитаешься с налогами, с тренером и менеджером, остается не так уж и много. По-прежнему живем с сыном в родительской квартире.

— А как насчет единственного и неповторимого?

— Ну не встречается как-то. Не судьба пока, стало быть.

— Что вы ищете в мужчинах, какие качества выходят на передний план?

— Да ведь в отношениях главное не характеристика с места работы, а искра между людьми. Она проскочит — и совсем не будет иметь значения, какой это человек, какие у него недостатки и чем он занимается по жизни. Любовь, она такая.

— Ему будет нелегко. Придется смириться с тем, что супруга много и напряженно тренируется.

— И никуда ему не деться. Пожалуй, я не буду жертвовать своей работой ради степенной семейной жизни. Да и он, думаю, сам этого не захочет. Если любишь человека, надо уважать его увлечения и интересы.

— Сколько вам приходится тренироваться?

— Два раза в день. Одна тренировка длится два часа, вторая — час. Не очень много. Думаю, гимнастки работают в зале куда больше.

— Там нет такой интенсивности.

— Ну да, лучшая тренировка та, в которой ты проверяешь организм на износостойкость. В среднем за неделю я пробегаю 200 километров, в месяц соответственно выходит 800-900. Есть те, кто бегает 1000 и больше, но количество преодоленных километров не всегда является критерием хорошо выполненной работы. Можно ведь пробежать их и в спокойном темпе, верно?

— В любом случае это нечеловеческие нагрузки — думаю, с этим согласятся все читатели.

— Все дело в привычке. А я привыкла отключать голову. Бежишь себе и бежишь. Иногда, конечно, накрывает, но тогда можно послушать любимую музыку.

— А еще поболтать с коллегами...

— Нет уж. К тому же я привыкла бегать одна. Замечательно себя при этом чувствую и в попутчиках точно не нуждаюсь.

— Наше воображение рисует такого хотя и хрупкого на вид, но железобетонного бойца внутри, который будет бегать в любую погоду и вряд ли имеет привычку сачковать и не выполнять тренерские указания.

— За всю жизнь я не пропустила ни одной тренировки, да и сачковать как-то в голову не приходило. Зачем? Ты же ведь работаешь для самой себя.

— За кого особенно болели на Олимпиаде?

— За всех наших, естественно. Но если особенно, то за Алину Талай. Классная девчонка, она умеет интересно жить. И очень большая оптимистка. Но вот вид у нее такой, что все могут решить технические нюансы: чуть ошибся — пиши пропало. Все же здорово, что в моем виде такого нет. Нет всех этих коробочек, из которых невозможно выбраться, и влияние соперника на тебя сведено к нулю.

— В каком возрасте у марафонок наступает расцвет, это ведь вид спорта не для юных девушек.

— Вот как раз на Токио и должен прийтись.

— Говорят, там экология не очень, дышать невозможно.

— Поверьте, после Белорецка я уже ничего в жизни не боюсь...