Оговорки по Фрейду

Вчера президент России, общаясь с согражданами, допустил несколько оговорок, которые журналисты «Независимой газеты» Наталья Меликова и Игорь Романов посчитали неслучайными.

…Путин допустил несколько знаковых оговорок. Так, говоря о том, что Россия наконец расплатилась с долгами, президент вдруг произнес: «И теперь мы никому не нужны». Правда, через секунду (которая показалась вечностью) он поправился: «не должны». Еще один перл Путин выдал, когда рассказывал об улучшении жизни людей. «Этот разрыв между доходами богатых и бедных мы будем сохранять... — пауза между двумя словами снова показалась вечностью, — ...сокращать».

Но эти оговорки меркнут по сравнению с грузинским перлом. Отвечая на вопрос одного из аксакалов дагестанского Каспийска об ухудшении отношений с Грузией, Путин напомнил об историческом факте — о том, что Грузия добровольно вошла в состав... Российской Федерации. «Российской империи», — поправился Путин. Михаил Саакашвили, который, как выразился аксакал, своим поведением только отягощает ситуацию, должен был в этот момент поперхнуться. Кстати, отвечая на вопрос о возможности присоединения Абхазии и Южной Осетии к России, глава России пообещал внимательно следить за международными прецедентами, в том числе и косовскими.

«Прямые включения» были организованы в том числе и из одной из самых горячих точек страны — карельской Кондопоги. Чтобы показать, что в городе все спокойно, вопросы задавали из двух точек — возле Дворца искусств и возле целлюлозно-бумажного комбината. Замечу, что пока мы ждали начала трансляции в одной из комнат 1-го корпуса Кремля, на мониторах показывали абсолютно зачищенную площадь перед Дворцом искусств.

В Кондопоге, правда, случилось неожиданное — президент страны сообщил местным жителям, что никак не может связаться с руководителем региона Сергеем Катанандовым: «Он то в самолете, сейчас в отпуске, но мы с ним на этот счет самым серьезным образом поговорим». Проблемы со связью у президента случились почти шесть лет назад, когда в разгар гонений на Владимира Гусинского он никак не мог дозвониться до тогдашнего генпрокурора Владимира Устинова.

Зато до президента смогла дозвониться москвичка, которая хорошо поставленным голосом спросила его об отношении к сексуальному насилию. «Что-то вы там сказали про президента Израиля...» — сузила рамки вопроса дама. Президент России со всей прямотой заявил, что недопустимо использовать служебное положение для принуждения женщин к сожительству. Но что касается 10 женщин, которые обвинили Моше Кацава в изнасиловании, то это «особый случай». «Это связано с тем... — в этот момент смотревшие «прямую линию», буквально прилипли к экранам телевизоров, — ... что значительная часть израильского общества недовольна действиями своего президента в ливанском конфликте». Вопрос жительницы столицы по сексуальной тематике российско-израильских переговоров, был, пожалуй, единственной темой, востребованной не широкой аудиторией от Калининграда до Находки, а узкой частью российского общества, проживающей в пределах Садового кольца.