«Очень понравились оценки Позняка». Макей — о режиме и «840 миллионах сына президента»

Владимир Макей рассказал, почему режим не ослаб, «как хочется думать некоторым», кто вмешивается во внутренние дела Беларуси и в выборы и в какой стране он хочет проснуться 10 августа, пишет TUT.BY.

— Владимир Владимирович, о каком иностранном вмешательстве во внутренние дела Беларуси накануне говорил президент? Кто из стран вмешивается?

— Если президент сказал, значит, он владеет соответствующей информацией. Та информация, которой располагает министерство, тоже позволяет в определенной мере судить о том, что некоторые вещи не могут возникнуть спонтанно, а они организованы. В частности, огромное количество этих фейков, которые служат основанием для выхода на улицы и тому подобное. Знаете, ведь некоторые ваши коллеги из независимых СМИ, телеграм-каналов неофициально так стыдливо нам говорят, что «нам предлагают определенные суммы, чтобы мы разместили информацию соответствующего содержания о соответствующих персонах».

— Кто предлагает и какие суммы?

— Не будем называть фамилии, они у нас есть. Можете обратиться к пресс-секретарю, если он сочтет нужным, он может вам рассказать. За размещение в постах в Facebook и других местах.

— Кто предлагает? В пределах страны или из другой страны предлагают?

— Может быть за пределами страны, может быть, на территории Беларуси, но такие вещи существуют, они есть. Я сначала с интересом читал о том, что пишут про меня. Обещали какие-то видео выложить, я ждал с нетерпением, хотя, конечно, сегодня можно любые видео состряпать наподобие генпрокурора Скуратова, помните, ситуация с генпрокурором или фигура была похожая на Скуратова (генпрокурор России.

В марте 1999 года по российскому телевидению показали фильм, где «человек, похожий на генерального прокурора» — формулировка из видео, ставшая мемом, — занимается сексом с двумя девушками. — Прим. ред.). Я с нетерпением ждал [про себя], но, к сожалению, его не появилось. А вот, например, вчерашняя ситуация: у сына президента 840 миллионов долларов обнаружили в одном из швейцарских банков. Правда, банк сегодня опроверг. Но мы официально запросили у швейцарской стороны, чтобы они нам предоставили эту информацию.

Знаете, когда я был помощником, главой Администрации президента, наверное, я больше знал о личной жизни президента и в том числе о возможно его финансовых счетах и прочее. Абсурд в том, что те, кто вбрасывает вот эту новость, они исходят из того, что происходит в их странах. Не секрет, что во многих государствах, не буду называть их, сам процесс нахождения у власти связан с серьезным обогащением.

Так вот я хочу однозначно сказать: в Беларуси такого не было, нет и не будет. Во всяком случае, пока нынешнее руководство находится у власти. Это я могу сказать однозначно. Но тем не менее мы запросили официальную информацию швейцарской стороны на сей счет, надеемся, они ее предоставят. Более того, вчера у меня была возможность разговора с главой государства и я попросил половину этой суммы, если найдем, передать посольству на развитие внешнеэкономической внешнеторговой деятельности со Швейцарской конфедерацией. Он пообещал.

— Президент, говоря о фейках, назвал их «бабичевскими» и «незыгаревскими». То есть он имел в виду, что Россия вмешивается во внутренние дела Беларуси и в выборы?

— Еще раз повторю: наверное, президент имел достаточно оснований, чтобы сделать такие утверждения. Поэтому у меня просьба: обращайтесь в пресс-службу президента.

— Пресс-служба президента с нами не общается, она общается только с госСМИ.

— Хорошо, мы тогда уточним и вам передадим.

— Звучали еще слова о «кукловодах» из «Газпрома» и что есть информация, которую передадут российской стороне с доказательствами этого вмешательства.

— Я думаю, знаете, в чем проблема, и нам, наверное надо чаще встречаться, хотя мы не занимаемся расследованием тех или иных серьезных дел, связанных с финансовыми операциями или махинациями, я не могу сейчас сказать, кто прав, кто виноват. Занимаются этим Комитет Госконтроля, МВД и иные службы. Рано или поздно в любом случае дополнительная информация появится. Знаете, мне очень понравились оценки Зенона Позняка, оценки некоторых ситуаций в Беларуси, некоторых кандидатов.

Я во многом с ним согласен, это то, что называется «бачыць здалёк — бачыць трапна», он видит точно, что происходит, и оценки дает адекватные. Думаю, если бы он был в Беларуси и имел больше информации, он дал бы еще более точную оценку ситуации. Идет расследование.

Думаю, по мере появления каких-то деталей или в случае, если не будет нарушена тайна следствия, эти вещи будут представлены общественности. У нас, конечно же, существует изначально какое-то недоверие к официальной информации, информации, исходящей от властей, но тут пусть у каждого будет на совести, верить или не верить. Но та информация, которой с нами поделились соответствующие правоохранительные структуры, позволяет утверждать, что через этот банк осуществлялись определенные финансовые махинации, но, еще раз повторюсь, давать конкретную оценку — прерогатива Генпрокуратуры, суда, соответствующих правоохранительных структур.

— За последние две недели лишенный аккредитации правозащитный центр «Весна» признал политзаключенными около 15 человек. До 2014−2015 годов проблема политзаключенных была одной из ключевых в наших отношениях с Евросоюзом. Не опасаетесь ли вы, что этот новый стремительный рост числа политзаключенных в стране приведет к ухудшению отношений с ЕС?

— Надо более аккуратно обращаться с такого рода терминами — политический заключенный, не политический заключенный. Мы тоже могли бы привести массу примеров, когда в некоторых других странах задерживаются десятки тысяч, сотни людей.

«Весна» занимается этим вопросом? Хорошо, это говорит о том, что создана возможность для деятельности в нашем обществе различных структур, в том числе и оппонентов власти. Это подтверждает то, что мы спокойно движемся к демократии, к правам человека.

Мы ведем очень тесный, плотный диалог с ЕС. Конечно же, они высказывают свои опасения. Мы высказываем наш официальный взгляд на развитие событий. Я их прошу только об одном — чтобы они, анализируя ситуацию в Беларуси, делали свои выводы на основании объективного анализа ситуации (официального и неофициального) и вносили соответствующие предложения в свои столицы на основании этого анализа.

Я думаю, что ошибка многих сейчас — неважно, внешних, внутренних сил — состоит в том, что все думают, что режим слаб. Я говорю это и как руководитель внешнеполитического ведомства, и как человек. Все вспоминают 2010 год, когда тоже думали, что режим слаб, а сейчас еще больше. Заверяю вас, что режим силен, спокоен и мы уверены в том, что ситуация будет под контролем. Я понимаю, что после этого будет шквал критики лично в мой адрес. Но исходить надо из этого. Надо подумать, что лучше — совершать какие-то провокационные действия (я не говорю сейчас, что кто-то уже совершал, но теоретически), вызывающие действия, революционные действия, или же все-таки пройти эти выборы.

Я убежден, что если случатся нежелательные события, которые отбросят нас в 2010 год или которые завершатся результатами, подобными 2010 году, то уже третьей оттепели не будет. Восстановление нормальных отношений с другими странами займет намного больше времени, нежели это было после 2010 года. В моем понимании это ни обществу, ни государству невыгодно. Более того, государство, власть абсолютно не заинтересованы в таком исходе событий. Я убежден, что в этом должно быть заинтересовано и общество.

Это позволит нам после выборов двигаться намного быстрее в различных сферах и областях.

— То есть вы даже не допускаете мысли о том, что в обществе такая сильная усталость от нынешней власти, что общество может реально желать перемен и желать увидеть другого президента?

— Ну, вы знаете, социальные сети или некоторые вещи, которые происходили — «Цепи солидарности» и прочее — для меня лично не показатель, что назрели такие страшные перемены.

— А что для вас показатель?

— Еще раз: я не думаю, что через какие-то действия на улицах можно изменить ситуацию. Я однозначно считаю, убежден, и вряд ли вы оспорите, что за последние 4−5 лет после того, как начали восстанавливаться отношения с Евросоюзом, другими западными странами, мы достигли большего, чем за предыдущие 15−16 лет санкций. И сейчас, когда мы реально начали работать над диверсификацией внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности, развитие событий по нежелательному сценарию поставило бы точку на этой сфере. В моем понимании, это никому не нужно и никому не выгодно. Более того, это однозначно поставит под угрозу саму государственность нашей страны.

— А как же добиться перемен, если претендента в президенты сажают в тюрьму?

— Еще раз скажу, что я не владею всей информацией, связанной с конкретными людьми, но мы запрашиваем официальную информацию у тех структур, которые этим занимаются. Если были совершены какие-то действия, значит, наверняка были серьезные основания для этого. Я не представляю, как может действующий президент, один из кандидатов в президенты, принять такое решение [о задержании Бабарико] в разгар серьезной политической кампании, не имея на то достаточно серьезных оснований. Наверное, были взвешены все за и против и приняты соответствующие решения. Никоим образом не хочу вмешиваться в работу институтов, которые занимаются расследованием этих дел. Давайте подождем немного, информация появится и будет озвучена.

— Владимир Владимирович, вы не как министр, а как гражданин не хотите проснуться 10 августа в стране с другим президентом?

— Я хочу проснуться в спокойной, свободной, миролюбивой стране, где мы будем строить общее будущее общими силами.

— И по-вашему, в такую страну нас приведет только Александр Лукашенко?

— По нашему, приведет эту страну в будущее любой выбранный демократическим способом президент, — ответил Макей.

Глава МИД также добавил, что Беларусь будет приглашать на выборы международных наблюдателей.

— Мы сейчас запросили у Министерства здравоохранения их мнение относительно эпидемиологической ситуации в Беларуси и о том, как нам действовать в случае приезда иностранных наблюдателей на эти выборы, и на основании их информации мы будем формулировать наше приглашение, — сказал Макей.