Обида на державу

Юрий Петрович Любимов, последний классик мирового театра, родившийся в один год с нашей главной Бедой, то есть в 1917 году, и в середине 60-х всем чекистам и коммунистам назло основавший диссидентский театр на Таганке, давно переплюнул Софокла.

У Софокла в жизни был такой эпизод: дерзкий сын посмел требовать установления опеки над отцом и признания его недееспособности. Софоклу тогда минуло 80 лет. Но в суд он принес не результаты экспертизы, а новую трагедию. Сын с треском и позором проиграл дело.

А Любимову в начале осени исполнится 90 лет! И каждую весну выходит превью нового спектакля, генеральные репетиции сентябрьской премьеры собирают счастливых зрителей, таганских завсегдатаев с 40 — 43-летним стажем и совсем еще юных театралов, которые просят автографов не только у актеров, но и у старых зрителей. И неслышно звучит таганский регтайм... нет, таганский тамтам... таганская мелодия для флейты...

В безнадежной стране, от которой отказались все врачи, не унимается Юрий Любимов, не унимается уже которое поколение его учеников — таганских актеров, которых он делает мессиями. Как писала Нателла Болтянская: «Корма оседает, вода прибывает, и лишь оркестранты беспечно мудры, они на прощанье друг другу кивают и все-таки не прекращают игры».

На этот раз Юрий Любимов поставил «Горе от ума». Попробуйте представить себе спектакль на Бродвее из этих времен. Почтенный антиквариат, пришли бы любители истории. То же во Франции, Англии, Испании, Дании. А мы не сдвинулись с места, изменились только техника и костюмы.

Россия — это лежачий камень, под который не течет вода. Все актуально, все современно. 1820 год... Интеллектуалам и нонконформистам другая Россия была нужна уже тогда. Всем правят силовые структуры, безмозглые идиоты, и тогда они, как и сейчас, уже были золотые мешки.

Полковник Скалозуб — не узнаете среди метящих не то что в генералы, а прямо-таки в преемники? Не замечали среди нынешнего истеблишмента желающих дать нам и князю Григорию (может, даже Явлинскому) в Вольтеры фельдфебеля и построить нас всех в две шеренги?

На свете блаженствуют молчалины, угодники не только президентов, но и их псов (и даже псиц), чтобы были ласковы. Страна молчалиных: «единороссы», «молодогвардейцы», «нашисты», защитники выхухолей, Госдума, суд, крупный бизнес... Бесполезно шумящие на кухне репетиловы (от Общественной палаты до Комитета-2008), ничего не решающее и не смеющее решать сервильное общество... Дуры-девицы, от шоу-бизнеса до телезвезд. И нельзя, нельзя в этом государстве служить — прислуживаться тошно.

Экстремист Чацкий уедет обратно в Европу, чтобы жить в ЕС. А здесь все будет вечно хлюпать под ногами болотом, и эта трясина доживет до XXI века. Ква-ква.

А главное, театру на Таганке не обидно за державу. Что нам в этой обожравшейся почестей, крови и краденой славы державе?

Москва, которую мы видим в спектакле, это совсем не Москва румяных гимназисток, пирогов, куполов и калачей. Это не мать, а мачеха, казенная шкура в золоченом мундире, тупая, самодовольная, разжиревшая от взяток и поборов. И ее купола посвящены не Богу, а амбициям.

Держава обидела и подмяла личность, человека, держава хочет побольше лакеев, а не диссидентов. Чужая держава. Чужая Москва. Карету нам! Карету! Только бы выехать из круга танков законного и легитимного ГКЧП.

Все понятно. Слава Юрию Любимову и его Таганке! Россия — это «Титаник», и театр больше сорока лет играет ей отходную.

«Сегодняшний темп — безоглядное presto, пусть нашего праха не примет земля. Но главное — чтобы не смолкнул оркестр на палубе тонущего корабля» (Нателла Болтянская).