О магнатской резиденции Радзивиллов и буржуазных претензиях белорусского истеблишмента

Рискуя редакторской репутацией, рассказываю об одном звонке в редакцию. Снимаю трубку. Весьма деловитый женский голос отчетливо интонирует каждую букву:

— Здра-в-с-т-вуйте. Это министерство культуры. С кем я говорю?

— Дратуйте, — отвечаю в легком интонационном ключе. – Со мной вы говорите.

— У вас на портале был материал «Несвиж – родовое гнездо Радзивиллов». На некоторых фотографиях в кадре есть господин министр. Мы просим вас выслать эти фотографии для нашего архива. Высылайте лишь те, на которых есть господин Латушко.

Конечно, мы выслали необходимые снимки. Нам не жалко. Хотя, безусловно, фотографии Сергея Плыткевича стоят денег. Ну да, что уж там! Все ж таки – министерство культуры. Тем более, я всегда руководствуюсь принципом: если просят об услуге – надо помочь.

Но в простеньком разговоре с нашим министерством культуры, как в каком-то анекдоте, сходу проявилась куча контекстов.

Я стала припоминать, с каких пор наши министры стали господами? Стилистически нам это, в общем, не очень подходит. Ну, еще представители частного бизнеса могут как-то претендовать, да и то с известной долей иронии. Все остальные, как и двадцать, тридцать, сорок лет назад, по-моему, так и остались «товарищами». Ничего не комментирую, только констатирую факты.

Власть у нас, насколько я понимаю, как и в прежние времена, советская (причем, сохраняя всю формальность прежних времен, что, безусловно, также роднит нашу эпоху с эпохой «товарищей»). В любом случае, советы народных депутатов никто не отменял. Нынешние и пятидесятилетней давности исполкомы, по сути, – одна масть. Кабинета министров нет, есть совет министров. Вместо парламента у нас палата, то есть терминологически — нечто то ли из области клиники, то ли из лексикона пионерлагеря, но уж никак не из жизни общества либерального толка. Повсюду – улицы и статуи Ленина, Дзержинского, Калинина и прочих жутких товарищей.

В общем, на мой филологический вкус, буржуазные претензии нашего политического истеблишмента выглядят немножко смешно.

Сочиняя заметку о стилистических нелепостях, не хочу никого обижать. Тем более, уже предвижу, как некоторые мне скажут: ну, что ты прицепилась к словам, Павел Латушко – не самый плохой министр. Действительно, к примеру, он один из немногих чиновников такого уровня, кто может ладно говорить по-белорусски. И не только это обстоятельство выгодно отличает его от коллег по «истеблишменту». Например, в отличие от высокопоставленных белорусских силовиков, он не отдает приказы бить в лесу украинских туристок-фриков, которые появились в столице, чтобы на 30 секунд разнообразить уличную жизнь нашего унылого города, и жестоко обращаться с заподозренными в диггерстве молодыми российскими путешественниками, которые, по старой российской традиции, приезжают в Минск побухать. Не спорю, это плюсы. Хотя другие на это наверняка возразят: именно в министерскую бытность Латушко запрещены практически все белорусскоязычные группы (не им лично, но ведь он не против, да?), все элитарно-национальное находится в глубоком андеграунде, а Ворошкевич поет в кабаке за полтора миллиона рублей в месяц. Про это я из жалости ко всему белорусскому вообще не хочу распространяться — это отдельный счет, который тоже, мягко говоря, не добавляет очков нашему «господину».

Впрочем, Латушко – товарищ молодой, все впереди, и многое можно исправить. Но мне, честно говоря, будь я на этом посту и при таком раскладе, было бы как-то неловко именовать себя госпожой. Посылать свою секретаршу в редакцию, чтобы та надменно произносила что-нибудь этакое: «Госпожа Кобзик просит вас прислать для ее личного архива те фотографии, где она в платье от Луи Виттона на фоне криво отреставрированного (одна часовая башня чего стоит!) родового гнезда Радзивиллов!..»

А вообще, опять-таки на мой вкус, слово «господин» — не лучший вариант обращения.

К примеру, каждый редактор знает, что на письме при сокращении в любом падеже, кроме именительного, респектабельный «господин» превращается в обыкновенную… извините, какашку. Чем, кстати, не так давно воспользовался оппозиционный деятель Федута, объясняя в блоге свой эмоциональный выпад в отношении другого оппозиционного деятеля Рымашевского (для стилистической силы, опустив фамилию). Я, — пишет Федута, — с этим юным г-ном… ну и далее там по тексту (не цитирую, просто для понимания).

Зачем нам, вообще, это напыщенное и, как видим, скользкое русское слово «господин»? У нас есть свое — втоптанное в грязь, а ныне забытое и тихо молящее о пощаде. Это слово «спадар». Спадар Латушка, спадарыня Лилия… Красиво, правда? Как говорится, смак беларускай мовы! Даже с русским языком звучит органично.

Помнится, обращения «спадар», «спадарыня» обвиняли в архаичности: мол, что-то совсем устаревшее, типа «сударь», «сударыня» — современным людям не годится. Ага, а напыщенное русское «господин» для Беларуси двадцать первого века — это тренд, мейнстрим?!

Как можно до такой степени ненавидеть свое и любить чужое, а?

Мне, безусловно, близки обращения «пан» и «пани», но тут опять-таки появляется контекст. До того, как в Беларуси органично прозвучит слово «пан», я чувствую, не одно поколение министров культуры сменится! В общем – не при моей жизни…

На самом деле, хочется, чтобы в будущем не существовало всей этой скользкой «филологии», которая заслоняет реальные вещи, обволакивает туманом простую правду, разделяет нас. Чтобы когда-нибудь у нас появилась надежда на тот единственный контекст, который, на мой взгляд, только и подходит Беларуси – общеевропейский! Чтобы, например, однажды в редакцию позвонили из министерства культуры:

— Алё, гэта рэдакцыя газеты “Турызм і адпачынак”? Гэта міністэрства культуры непакоіць. Спадар міністар просіць даслаць фотакарткі, прабачьце за турботы.

А я на это в таком легком интонационном ключе:

— Окей. Няма праблемаў. Велкам!

P. S. Глянула все же на фотографии, которые просил выслать «господин министр». Ну, в общем, да, внешность довольно респектабельная, с претензией на буржуазность. Но на одной респектабельной внешности в историю в хорошем смысле не попадешь. И дутых буржуазных обращений для этого недостаточно. Вот Ворошкевич (как бы там ни обижали официальные площадки «Краму») — давно уже и навсегда достояние белорусской музыки и белорусской культуры. И при этом вряд ли лидер легендарной группы претендует на то, чтобы его именовали «господином».

Кстати, по всем СМИ прошла информация, что к весне часовую башню Несвижского замка реконструируют. Как говорят, то же самое – то есть убрать «ідыёцкую цыбуліну» с княжеской резиденции – Латушко лично обещал Эльжбете Радзивилл. До весны осталось три недели. Павел Павлович, господин министр, мы ждем-с!

Министр культуры Павел Латушко — крайний слева. Фото Сергея Плыткевича