«Нужно перестать предполагать, что будущее войны – это линейная проекция»

– Контрнаступление Украины на северо–востоке – и освобождение за один день территории, на завоевание которой у России ушел месяц или больше, – захватывает дух. И даже вдохновляет. Но эти новости также должны звучать отрезвляюще. Помимо всего прочего, они показывают, насколько нам трудно анализировать эту войну.

Не далее как накануне, консенсус в западных политических кругах – в том числе среди экспертов и официальных лиц США, Великобритании и ЕС – заключался в том, что РФ не выигрывает эту войну, но в тоже время ее не выигрывает и Украина. Трудно было найти кого-либо, кто верил бы, что Украина может добиться значительных успехов в возвращении территорий. В течение двух или более месяцев все не без оснований считали, что это война на истощение.

Контрнаступление на юге шло тяжело, поступали сообщения о больших потерях. На этом фоне на Западе нарастали признаки усталости от войны. В результате даже те, кто неизменно поддерживал Украину, начали искать варианты того, как можно добиться прекращения огня. Предложения преодолеть усталость путем вложения усилий в более быструю победу в основном не были услышаны.

Сегодня разговор, очевидно, идет в совсем другом ключе: сейчас никто не знает, как далеко украинские силы смогут продвинуться, какой импульс они смогут создать и как это изменит характер войны. Но внезапно разговоры о войне на истощение испарились.

Как неоднократно писал профессор Королевского колледжа Лондона Лоуренс Фридман, война по своей сути непредсказуема. Это не линейное уравнение, не результат арифметических манипуляций с пулями и бомбами. Это явление, замешанное на эмоциях, и война в значительной степени зависит от обстоятельств.

На войне – как и в политике – вера в то, что произойдет дальше, может быть важнее того, что произошло на самом деле. И мнения могут меняться мгновенно.

Более того, в жестоком конфликте такие убеждения пропитаны сильными эмоциями, которые могут подавить рациональное мышление. Случайный, эмоциональный и изменчивый характер войны создает серьезные проблемы для аналитики.

Даже если мы сможем получить точную картину войны сегодня, нам всегда будет трудно нарисовать достоверную картину войны завтра. И это так же верно сегодня, как и вчера.

Заманчиво предположить, что вчерашняя версия с войной на истощение была ошибочной, и что теперь исход этой войны будет зависеть от способности России противостоять наступлению Украины.

Но история с войной на истощение не была неправильной вчера: она стала неправильной только сегодня. Точно так же обнадеживающие истории, которые мы слышим сегодня – история об усилении украинской армии и разрушении российских оборонительных линий – верны сегодня, но вполне могут оказаться неверными завтра.

Таким образом, урок заключается в том, что мы должны признать трудность – если не полную тщетность – прогнозирования. По крайней мере, нам нужно перестать предполагать, что будущее войны – это линейная проекция того, что мы видим сегодня, каким бы ни был этот день.

Причина, по которой нам нужно прекратить попытки предсказать будущее войны – помимо того факта, что мы не можем сделать это с какой–либо точностью, – заключается в том, что акт предсказания привязывает политику к фикции и приводит к неправильным решениям.