«Но у белорусских властей есть суд Железнодорожного района Гомеля»

В бездушном мире капитала не оценили альтернативный белорусский способ платить по своим долгам. Рейтинговое агентство Moody’s вчера признало дефолтом рублевые выплаты держателям евробондов. Не учли особые обстоятельства и проявили субъективный подход.

Конечно, ты скажешь, что в теперешних обстоятельствах признание дефолта имеет исключительно теоретическое значение. Что с репутацией надежного заемщика, что без репутации, все равно никто бы белорусским властям денег все равно не дал. И не в дефолте тут дело, а в совсем других, более существенных обстоятельствах.

Однако, в официально состоявшемся дефолте есть одно обстоятельство, которое может все-таки доставить белорусским властям неприятности. Вот, чисто теоретически, после объявления дефолта держатели облигаций могут попросить у Минфина досрочного погашения долга. Мы с тобой заранее знаем все слова, которыми Минфин ответит на эти неприличные предложение. Я имел в виду про «субъективную оценку» и «независящие обстоятельства», а не те слова, о которых ты может подумала.

После этого, опять же теоретически, кредиторы могут обратиться в какой-нибудь иностранный суд в поисках справедливости. В том, какое решение вынесет этот иностранный суд можно не сомневаться, но у белорусских властей есть суд Железнодорожного района Гомеля. А это такой суд, который может наложить… ну пусть будет «вето», на решение суда любой иностранной юрисдикции.

Вот наложить-то он наложит, но у белорусского государства есть какая-никакая, а собственность за границей. И вот на эту собственность могут наложить арест, чтобы обеспечить исполнение белорусском государством своих финансовых обязательств. А это уже получаются не теоретические последствия в виде ущерба для репутации, а вполне практические.

Но, с другой стороны, все это, конечно, очень среднеотдаленная перспектива. А у белорусских властей сейчас слишком много текущих затруднений, чтобы думать о среднеотдаленном будущем.

И не похоже, чтобы старший союзник рвался им помочь. Уже даже не посчитать, сколько миллиардов союзных долларов союзник обещал заплатить младшему брату за лояльность.

И что-то пока ни один из миллиардов до белорусского Минфина не добрался. Потому что нет же никакого смысла платить тому, кто никуда не денется и бесплатно.