Низкие истины

“Вы снимали меня, как для Playboy”, — говорит мне Настя. Но за ее нарочитой обидой звучит удовлетворение. Она знает, что красоту ничем не испортишь.

Настина фигура кажется мне идеальной, и я никак не могу взять в толк, почему вчера ее забраковали на отборочном туре конкурса “Мисс Беларусь”. “Не хватило сантиметра до 175”, — коротко поясняет Настя. Всем своим видом показывая, что более поддерживать эту тему не намерена.

Я пытаюсь найти в ее глазах хоть маленькую искорку обиды. В самом деле, совсем недавно питомица столичного агентства “Тамара” Настя Косенкова отменно постояла за честь родной страны, став победительницей международного конкурса красоты “Мисс Туризм”. Вернулась домой с призами и ворохом газетных заметок — а тут… Кому нужен этот сантиметр?

Впрочем, Белорусское телевидение (почему-то хочется назвать его одним из зачинщиков подобных беспорядков) освещает ход отборочных туров исключительно сквозь призму плечистых девушек с мощными телесами — может, теперь у нас такая мода? Или мы просто проглядели очередную директиву по этому немаловажному поводу, оброненную где-нибудь в середине совещания о повышении удоев на голову скота в каком-нибудь Кореличском районе?

Неужели Насте не хочется ходить по сцене Дворца Республики с обнадеживающим девизом “Вступайте в БРСМ!” на заднике? Нет, эта не пойдет протестовать против агрессивных перемещений американской военщины вокруг наших нерушимых границ. По-моему, она вообще хочет отсюда «спрыгнуть», сделав всем на прощание своей милой ручкой.

А неплохо было бы — к маме, которая живет в Нью-Йорке. Хоть на время, посмотреть, что из себя представляет этот самый город Желтого дьявола. Побродить среди небоскребов и помечтать о том, сколько здесь зарабатывает, ну, скажем, манекенщица. Сколько в Москве можно заработать за один показ, Настя знает — месячную зарплату хорошего офисного работника в Беларуси.

В российской столице Настя демонстрировала белье одной знаменитой фирмы — получилось неплохо, если не считать двух неприятностей. Во-первых, какая-то сволочь стянула ее сумочку (а оказаться в Москве без паспорта страшнее, чем в Вашингтоне перед Белым домом в шиитском одеянии и с гранатометом в руках), а во-вторых…

В самом деле, Москва — это вам не Минск. “Ничего не было. Только одна девочка предложила мне после показа сходить с ее приятелями в ресторан. Посидеть, поболтать. Создать, так сказать, общество. И получить за это 100 долларов. Но я на нее так посмотрела, что она сразу от меня отошла”.

Откуда такая высокая нравственность у наших девушек?

И еще из этой темы. “Я же на конкурс “Мисс Туризм” в Одессу одна ехала. И, честно говоря, в силу этого самого обстоятельства на выход в финал не рассчитывала. И каково же было мое удивление…” — при этих словах Настя делает уморительную гримасу. А я вспоминаю из ее автобиографической справки: “За время учебы зарекомендовала себя активным участником школьной самодеятельности, не раз принимала участие в спектаклях, поставленных силами учебно-преподавательского состава…”

Наша Анастасия удивилась тому, что в финал не пробралась представительница Украины. И грузинка с молдаванкой тоже — хотя их-то белоруска и считала основными претендентками на победу. В общем, в женской красоте она мало разбирается. Впрочем, на этот счет в Одессе свои специалисты имелись, главным образом в лице одного американского миллионера, который весь этот конкурс и придумал.

В финале их оказалось шестеро. Белоруска и еще пять девочек: из Латвии, Сирии, Кипра, Таджикистана и Нигерии. Настя кроме короны королевы увезла в Минск еще и звание “Мисс бикини” (кто бы в этом сомневался).

Говорят, что жюри особенно впечатлил творческий конкурс в исполнении нашей соотечественницы. Вопрос был следующим: “С кем из исторических деятелей XX века вы бы хотели встретиться и что бы вы у него спросили в первую очередь?”

Вопреки всеобщему ожиданию героем стал не всем знакомый усатый персонаж с добродушной улыбкой рекордсмена-тракториста. Насте почему-то захотелось встретиться с поэтом Адамом Мицкевичем и спросить, кем же он себя считает — белорусом или поляком. Повышенный интерес Насти к Мицкевичу объяснялся ее довольно-таки долгим проживанием в славном городе Новогрудке, где каждый камень (и не только он) кричит о родстве с великим поэтом.

Я не знаю, что ответил бы мастер нашей звезде Playboy. Но наверняка он отметил бы ее похвальное пристрастие к изящным искусствам. В тот же Новогрудок Настя переехала лишь потому, что хотела ходить в музыкальную школу, где бабушка работала вахтером и знала всех преподавателей от и до.

Несмотря на протекцию, великой пианистки из Насти не получилось — надоело ей потом целыми днями гаммы разучивать. Но в школьном хоре она стояла в первом ряду. И не только потому, что все мальчики с параллели были от нее без ума.

“Я в школе была активисткой”, — говорит Настя, и я благодарю судьбу, что эту девушку угораздило родиться в середине восьмидесятых, а не лет на 60 раньше. Немцы наших активистов не жаловали.

Я закрываю глаза и представляю, как каратели ведут Настю в последний путь (видимо, на центральную площадь города). На груди у нее табличка “Я была комсомолкой с активной жизненной позицией”. Настя идет прямо и гордо. Конвоиры невольно косятся на ее загорелые ноги, вызывающе выглядывающие из-под ночной сорочки (взять ее непременно должны были ночью из-за предательства какого-нибудь жалкого троечника, которому она не дала списать на экзамене по русскому). Празднично одетые по этому случаю горожане восхищены мужеством и самообладанием Насти, которая на все вопросы захватчиков отвечает презрительным молчанием (во-первых, она не знает немецкого, а во-вторых, хоть убей, но и сама не помнит, куда сунула в спешке аккуратно отпечатанные списки местного подполья).

Каратели, кажется, и сами очарованы белорусской красавицей, а когда восторженная толпа просит провести ее по городу еще раз на “бис”, с охотой соглашаются. Похоже, что и им самим не хочется расставаться со своей спутницей, и потому они возмущенно шикают на какого-то подкулачника, подзуживающего оккупантов: “Да ладно, мужики, заканчивайте быстрее, вечером же футбол по телику!”…

Я рассказываю Насте этот сценарий, и она соглашается, что вполне могла бы такое сыграть. Кстати, наша героиня еще и актриса. Говорит, что все случайно получилось. Она участвовала в финале конкурса красоты “Лицо нового века”, где ее и увидел помощник режиссера фильма “Дунечка”. В это время Александр Ефремов искал девушку с яркой внешностью на роль в ленте о школьной любви Николая Еременко-младшего, которому, собственно, этот фильм и был посвящен.

Режиссеру Настя понравилась. Главному герою — артисту московского Театра имени Станиславского Володе Жеребцову — не очень. Но это и хорошо, по сценарию у них тоже все должно было получаться не здорово.

Ай, ладно… Если уж начистоту, то и Настина героиня, простите меня, достаточной стервой была, меняла застенчивых провинциальных ребят как перчатки. Разбивала сердца, пока на такого же фрукта не нарвалась (говорят, Еременко-младший сам по этой части дока был отменный). В общем, милости просим на премьеру. Настя говорит, что кино ничего получилось, смотреть можно.

“А ты сама, Настя, часом не стерва?” — робея, спрашиваю я. “Нет, — отвечает красавица, почти не краснея. — Ну если только чуть-чуть”.

А жаль… Есть в этих самоуверенных особах что-то кошачье-звериное, что страшно притягивает нашего брата. (Примечание редактора: мнение автора по этому вопросу не совпадает с позицией газеты.)

А Настя не из эдаких. По трупам не пойдет, модельную карьеру продолжать не хочет. Говорит, что не нравится ей это ремесло. Кстати, как и будущая специальность — экономист. Доучивается, говорит, только потому, что жаль начатое бросать. Тем более что за учебу платит сама. Так же, как и за квартиру.

Самостоятельная девушка, которая все еще, по существу, стоит в своей жизни перед выбором. Свой гамлетовский вопрос она уже давно решила. Однозначно быть! Но только кем?

Впрочем, она сама говорит, что привыкла жить сегодняшним днем и потому завтрашний всегда встречает с нетерпением…

Статья впервые была опубликована в еженедельнике «Салідарнасць» от 3.09.2004