Николюк: «Почти все, чем государство занималось, легло»

25-летию правления Александра Лукашенко посвящается. Коротко о том, как за четверть века изменилась экономика страны, а вместе с ней благосостояние белорусов.

— Девяностые годы многим белорусам запомнились, как «лихие девяностые». Лихие в том плане, что уровень жизни не только в Беларуси, а и на всем постсоветском пространстве значительно упал. Независимо от того, кто в какой стране пришел к власти, — напоминает социолог Сергей Николюк. — Старая экономическая система уже не работала, а новая еще не была создана.

К моменту избрания Александра Лукашенко президентом в 1994-м пик экономической неопредленности уже был пройден, но в целом экономика находилась близко к нему. Вскоре в стране начался экономический рост, говорит собеседник «Салідарнасці»:

— Понятно, что власть приписывает это себе. Но, по большому счету, никакого отношения к экономическому росту эта власть не имела. Речь идет о восстановительном росте.

Обыкновенный современный рост экономики предполагает инвестирование в новое производство, объясняет Сергей Николюк. Восстановительный рост происходит после падения экономики. При этом в наличии имеются сохранившееся оборудование и рабочая сила — временно незадействованный ресурс. Как только его задействовали, начинается рост.

У восстановительного роста есть две особенности. Во-первых, он отличается стремительностью. Например, в 1997-м ВВП в несколько раз превысил плановый показатель. Во-вторых, такой рост по времени непродолжителен. К началу 2000-х в Беларуси восстановительный рост закончился.

— И что происходит? Все показател устремились вниз и к 2001 году уже казалось, что рейтинг Лукашенко скоро приблизится к нулю. А дальше начался второй период, который ни с главой государства, ни с внутренней политикой не связан.

Во второй половине 2003-го заметно выростают цены на нефть. Россию наводняют нефтедоллары, россияне начинают проявлять повышенный интерес к традиционным белорусским товарам. К тому времени РФ не успела завязать тесные контакты с многими странами, поэтому на российском рынке у белорусских производителей было немного конкурентов. С другой стороны заработало то, что позже получило название «нефтяной офшор».

— За счет всего этого в Беларуси начался экономический рост. Согласно официальной статистике, после прихода Лукашенко к власти у нас три пятилетки средний темп роста составлял 7%. Многие страны мира нам могли бы позавидовать. А следующее пятилетие темпы роста составляли уже 1-2%. Не исключено, что в этой пятилетке мы выйдем в ноль.

По словам эксперта, причин резкого замедления темпов роста несколько. Система исчерпала себя, в страну перестали идти инвестиции в достаточном для конкурентноспособности количестве. А на российском рынке появилась масса конкурентов.

И по этой причине вчерашние промышленные флагманы все еще существуют лишь потому, что их дотирует государство.

— За это время структура белорусской экономики полностью изменилась: 50% вклада в ВВП составляют услуги. А собственно промышленность дает менее 20%. Поэтому, когда Александр Григорьевич говорит, что мы по-прежнему делаем ставку на крупные предприятия, он либо не в курсе, либо что-то недоговаривает своей аудитории, — говорит Сергей Николюк.

Услуги поставляет в основном частный сектор: и современная банковская система, в которой достаточно много иностранного капитала; и мобильная связь; и ПВТ, созданный частниками:

— И все это мы имеем не благодаря этой власти, а вопреки ей.

И дает пример того, к чему приводят попытки властей удержать на плаву советское промышленное наследие:

— Достаточно стать на площади Якуба Коласа в Минске спиной к зданию филармонии. Чуть правее вы увидите бывший завод вычислительной техники, в котором сейчас в основном торговля арендует площади. Левее — типография, которая просто пустует. А если пройти правее, то вы попадете к заводу имени Ленина — флагману приборостоения, на котором также почти ничего не осталось.    

Во времена СССР, напоминает собеседник «Салідарнасці», наблюдался промышленный феномен: массовое производство без массового потребления. Это объяснялось тем, что львиная доля промышленности работала на военно-промышленный комплекс.

— В сегодняшней Беларуси доля ВПК куда скромнее, поэтому белорусы и живут заметно лучше, чем в советские времена. Это видно и по количеству автомобилей. Но пик роста уже пройден. И сегодня ближайшее будущее нашей экономики зависит от того, как власти страны договорятся с Москвой. Какими будут цены на газ, какие нам выставят условия поставок нефти. Наша экономика совершенно несамостоятельна. Почти все, чем государство занималось, легло. И существует оно фактически за счет налогоплательщиков.