Никас Сафронов: «Я выбрал женщину, которая мне нравилась в постели»

Самый светский художник России рассказал Марии Лобановой не только о картинах, женщинах и детях, но и о том, что боится нищеты, и планирует купить остров в Тихом океане.

ПРОЛОГ

В квартире художника идет процесс купли-продажи: заезжие ростовские гости придирчиво рассматривают рамы, туда-сюда переносятся картины, называются цены. Калькулятор переходит из рук в руки, дискуссия оживляется, и уже очевидно, что без покупки ростовчан не выпустят.

Сам великий художник в видавшем виды свитере и джинсах, намекающих на полное отсутствие интереса к разделу «Стиль» журнала GQ, ловко руководит процессом. «Ребята, ждите. Бабки — это святое», — бросает он нам, пробегая мимо с очередной картиной.

Сцена 1. О ТВОРЧЕСТВЕ

Мы сидим в небольшой комнате, заставленной картинами. На мольберте — автопортрет художника с Дали.

Пока Никас разбирался с ростовчанами, а потом переодевался, мы вытащили из дальних углов сначала портрет Медведева, потом не очень похожего на себя Абрамовича, а затем и Путина — всех в средневековых костюмах, что в случае с бывшим президентом делало его более чем обычно напоминающим домовика Добби из «Гарри Поттера».

Прорехи в художественном образовании помешали нам уловить смысл образов, но мы решили заочно поверить, что он есть. Обсуждать эту тему с журналом, название которого настолько фривольно, Никасу показалось неразумным, поэтому он решительно рассовал героев нашего времени обратно по углам, обратив наши взоры на свой автопортрет. — Спросите его что-нибудь о творчестве, — толкнула меня в бок продюсер съемки. Как бы ни пугало меня это слово, было очевидно, что избежать его не удастся.

— В чем же смысл вот этого художественного произведения? — подала я первую реплику, указав на автопортрет с Дали.

— Сие произведение было написано три года назад, — хорошо поставленным голосом профессионального экскурсовода начал Никас. — Меня часто называли «русским Дали», и я написал эту картинку — Сальвадор Дали на этом полотне черно-белый, символизируя прошлое, а я — с поднятой рукой, как бы отказываясь от него.

Должна признаться, что это была не единственная картина Сафронова, которая в моем понимании нуждалась в некоторых пояснениях. Было бы любопытно узнать, о чем думал художник в момент написания, например, картины «Ангелы, одолевающие киборга-жирафа». Или полотна «Ловля рыб во время кормления жирафа», на которой помимо, собственно говоря, рыбалки, еще изображены две девушки, одна из которых — пожалуй, статуя. Но поскольку именно этих картин в зоне видимости не наблюдалось, я ткнула пальцем в висевшую у нас над головой — на ней тесными рядами стояли крепкие девушки в спортивной одежде, но без лиц.

— Есть разумный спорт, а есть массовый, безликий, — пояснил Никас.

— А сами-то вы с разумным спортом дружите?

— Иногда летом поплаваю где-нибудь на море... А так я утром всегда принимаю душ. И голову мою.

— Неужели ледяной водой?

— Почему ледяной? Горячей, как нормальный человек.

— А утро у вас во сколько наступает?

— Я сплю до обеда, а ложусь в семь утра.

— А чем же вы, простите за интимный вопрос, до семи занимаетесь?

— У меня правило: к 11 вечера я заканчиваю все тусовки и в полночь сажусь за мольберт. Никакого секса в большом городе — одна работа. Когда был молодым, думал — вот заработаю много денег и будет у меня много секса, а теперь выяснилось, что вся любовь прошла в студенческие годы.

Сцена 2. ЖЕНЩИНАХ

Длинный коридор в квартире Никаса увешан фотографиями. Одна из самых больших — самого художника. На ней он по пояс голый, на бедрах — мокрая простыня, настолько плотно обтягивающая тело, что не остается ни малейшего простора для воображения. Вдохновленный собственным эротическим образом, Никас сначала несмело, а потом все более уверенно начинает придерживать меня за талию. Коридор довольно узкий, и места для маневра у меня практически не остается.

— О вас в столице ходят интересные слухи — что вы, мол, прямо-таки известный обольститель и дон-жуан. И что своим успехом вы во многом обязаны неравнодушным к вам женам влиятельных людей.

— Первый раз об этом слышу. Вы видели меня? Посмотрите еще раз — ну какой же я обольститель? Просто есть люди, которым я нравлюсь. Что тут такого? Кто-то любит Михалкова, кто-то Баскова, кто-то даже Сергея Зверева.

Главное, что я понял в своей жизни, — не надо строить отношения из расчета. Тем более — с женщинами. Даже когда ты молод. Либо ты любишь, и неважно, что ей 50, а тебе 20 (мои глаза немного округлились: судя по всему, есть что-то в его бурной биографии, о чем я не знаю), либо ты живешь с человеком, который тебе интересен. Если она, например, дочь богатых родителей, то лучше не встречаться. Можешь попасть в рабство, как случилось с Колей Басковым. Как она его мучила! Мы иногда встречались с ним в четыре утра в казино...

Упс! В четыре утра? А как же правило?

— Ну, нельзя же все время работать. Если все превращать в рутину, то и работать уже не захочешь.

То, что Никас не только работает, подтверждают и фотографии. Вот Никас с Софи Лорен — на фото дарственная надпись и номер телефона, вот — с Дайаной Росс, на следующей -Тина Тернер со своим портретом на фоне кремлевских соборов, Джина Лоллобриджида, Фанни Ардан, принцесса Монако Каролина, Джоди Фостер, Джулия Ормонд, улыбающаяся Мадонна...

— Это в Лондоне. Мадонна посмотрела мой альбом, сказала, что ей нравится, и она готова позировать.

— И?

— Час позировала, потом пригласила пожить у нее, сказала, что у нее большой дом. Но я понял, что нам придется общаться более близко, — и тут Никас многозначительно посмотрел мне в глаза.

— И? — спросила я более нетерпеливо.

— Ну, я не знаю английского.

— Что? Прямо так взяли и отказались?

— Мадонна, конечно, интересная и милая, но совсем не моя героиня.

«Что-то ты, Герасим, не договариваешь», — подумала я, но решила эту тему для ясности замять. Однако на месте всех тех многочисленных чиновников и олигархов районного масштаба, которые толпами бегут к Никасу заказывать свои портреты, я бы своих жен, а особенно дочерей, держала за закрытыми дверями — от греха подальше.

Сцена 3.О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

Диалог ведется на крыше дома в Брюсовом переулке, где академик Международной академии искусств и лауреат премии «Самый светский художник» строит себе огромную студию с большой террасой и видом на Кремль. К этому моменту он уже не раз как бы невзначай задержал свою руку на моей талии, интимно перешел на «ты» и, загадочно глядя мне в глаза, пообещал показать зимний сад. То, что на вопрос: «Колись, ты замужем?» — я, ни на секунду не задумываясь, соврала: «Да», — его нисколько не смутило.

— Насколько с возрастом изменилось ваше восприятие женской сексуальности? — задала я невинный для любого творческого человека вопрос.

— Потенция у меня достаточно сильная, — невозмутимо ответил мне Никас Сафронов. И добавил: — Она у меня от природы сильная — в отца.

Да я и не ставила под сомнение его потенцию, Боже упаси!

— А почему же не женаты? — поинтересовалась я. Хотя и ежу понятно, что с такой потенцией жениться — гиблое для семейной жизни дело.

— У меня есть девушка Маша. Я купил ей машину, квартиру, оплатил учебу. А она настаивает на женитьбе, говорит, что ей нужен статус.

— Вот она, современная молодежь! Сплошная неблагодарность, — сочувственно покачала я головой.

— Я был женат дважды, — продолжал свое повествование Никас. — Один раз на француженке, второй — на итальянке. Со второй — Франческой — я состоял в браке 13 лет, хотя жил с ней не больше года. И все эти годы я ее содержал и давал деньги на сына. Но как только она узнала, что я стал состоятельным человеком, сразу подала на развод, требуя с меня большую сумму.

— Может, вы свою жену чем-то обидели, поэтому она так поступила? — решила я проявить женскую солидарность.

— Да нет, она всегда была корыстной по отношению ко мне.

— Тогда сами виноваты, изначально выбрали неправильную женщину.

— Я выбрал женщину, которая мне нравилась в постели. Я совершенно не интересовался ее характером.

— А что это за истории с бесконечными детьми от разных женщин, живущих в разных странах?

— Мой законный сын Стефано живет с Франческой. Она только и просит, чтобы я высылал деньги, а с сыном видеться не дает. Я жду, когда он подрастет и сам решит, нужен я ему или нет.

Еще у меня есть сын в Австралии и Лука — в Москве. Как оказалось. Привели его ко мне, смотрю — толстый такой мальчик, совсем на меня не похож. Его мама говорила, что из него выйдет музыкант, — я вкладывал в него огромные деньги, тысяч 100 потратил, а теперь говорят, что музыка его больше не интересует. Хочет бросить.

Послушать Никаса, так несчастней его на свете никого нет. И как же он при таких расходах собирается покупать остров в Тихом океане (ну, чтоб летать из замка в Шотландии) — для меня осталось загадкой. Но в том, что он это рано или поздно сделает, я нисколько не сомневаюсь. Он настоящий светский человек (причем московский, что немаловажно) — всегда знает, что ему нужно от собеседника, и никогда не бывает искренним. Ну, может быть, был пару секунд, когда пытался произвести на меня впечатление. Небезуспешно, надо сказать.

ЭПИЛОГ

— У меня к тебе есть вопрос.

Ага, все-таки попросит у меня телефон. Или еще раз напомнит про зимний сад?

— Слушай а что, если напечатать на обложке журнала одну из моих картин?