«Никаких спецслужб в России нет, а есть политическая полиция»

Главный редактор журнала «The New Times»Евгения Альбац в интервью «Эху Москвы» — о теракте в питерской подземке.

 Приведем самые интересные фрагменты беседы.

—  Мы с вами помним, сколько сотен людей в форме было задействовано на подавлении протестов 26 марта по всей стране. В 82-х городах были протесты, в 25-ти они были разрешены. Значит, во всех остальных по полной программе работали люди в форме.

Мы с вами видели, что в эту субботу-воскресенье боевая техника, БМП поехала усмирять дальнобойщиков на Ставрополе и в Дагестане. И что войска окружили дальнобойщиков. Мы с вами бесконечно слышим, как смелые чекисты то сажают Светлану Давыдову в тюрьму, то покемонов ловят, то еще чего-нибудь в этом роде.

Варвара Караулова у нас обезврежена, совершенно верно. Они безумно все заняты. У них просто совершенно… Просто не хватает времени на государственную безопасность. Потому что никаких спецслужб у нас нет. У нас есть политическая полиция, и эта политическая полиция, всё, что они умеют, это ловить нас с вами и портить нам жизнь.

Мы знаем, что на транспортную безопасность было выделено 46 миллиардов рублей. Прежде всего эти деньги пошли, какая-то большая часть из них пошла на видеокамеры. Когда убили Бориса Немцова, по пути следования Бориса Немцова было 19 камер. 19! А данные были с одной.

Значит, либо деньги на остальные 18 камер украли… А я напомню, что Большой Москворецкий мост – это объект Федеральной Службы Охраны, да? Либо там что-то еще с этими камерами, да? Но только, еще раз, видеоряд был с одной камеры – дальней.

«Коррупция – это обязательно чья-то смерть. Просто пока это не происходит, ты это не чувствуешь»

Коррупция – она всегда сказывается на жизни людей. И в данном случае на безопасности людей. Вот, например, про этого, вроде бы, смертника, которого называют, что он, вроде бы, приехал из Кыргызстана, говорят, что он несколько раз поменял паспорт. Вы пробовали поменять паспорт?

Я читала, он 6 раз поменял паспорт. Давайте прикинем, сколько же он заплатил. Это и есть коррупция правоохранительных органов, да?

Так вот коррупция – это обязательно чья-то смерть. Просто пока это не происходит, ты это не чувствуешь.

Ну и, наконец, мы много раз говорили о том, что авторитарные режимы страшны тем, что сфера принятия решений чрезвычайно закрыта и очень ограниченное число лиц принимает участие в принятии решений. Экспертизы никакой толком нет, обсуждения нет.

Я уже говорила, что в США все войны начинались, когда и глава исполнительной власти, то есть президент, и Конгресс контролировались одной и той же партией. А у нас всё контролируется одним человеком и узкой группой людей вокруг него, да? Вот эта узкая группа людей с какого-то бодуна приняла решение о том, чтобы влезть в войну в Сирии. И влезть в войну в Сирии не просто в войну, а еще в межконфессиональную войну. Не просто межконфессиональную войну, а войну внутри мусульман, да? И встать на стороне меньшинства (шиитов) против большинства (суннитов), учитывая, что в Российской Федерации практически все мусульмане – это мусульмане-сунниты.

И в бывших республиках Советского Союза, в абсолютном большинстве мусульмане-сунниты. Значит, надо было понимать, что рано или поздно они придут мстить, в том числе за те ковровые бомбардировки, которые были в Алеппо. И они приходят. Они уже взрывали наши самолеты, и уже гибли наши людей. И в том числе, между прочим, тот самолет Ту-154, который вез в Сирию в том числе Доктора Лизу, да? Он же тоже погиб, потому что влезли в эту войну. Потому что никакой, к чертовой матери, экспертизы нормальной не было. Потому что если бы были нормальные эксперты, они сказали бы: «Вы чего! Ни в коем случае! Что вы делаете?»

― То есть вы считаете, что эта катастрофа тоже как-то связана с терроризмом?

― Безусловно. Мы до сих пор не знаем, что там произошло и почему погиб Ту-154. Но он летел в Сирию.

И теперь взрыв в Санкт-Петербурге. Если это окажется, что это был смертник, если это, действительно, так, и он, действительно, мусульманин из Кыргызстана, абсолютно убеждена, что причина – он насмотрелся кадров из Алеппо. Точно так же, как убили нашего посла Карлова в Турции, после того как в Турции 2 недели показывали прямые эфиры из Алеппо.

Мы всё время платим, мы платим своими жизнями, жизнями наших близких, своим неблагополучием, бедностью страны, тем, что у нас 25 миллионов бедных, да? Мы всё время платим за то, что у власти находится узкая группа людей, которая убеждена, что она лучше всех остальных знает, как надо. Что все остальные – бараны в этой стране, бараны. В стране, в которой 99% люди с высшим образованием, да? Одна из самых с точки зрения образования развитых стран мира. Так вот в этой стране живут бараны, которым не хрена знать, как принимаются решения и почему, и поэтому можно в Думу избирать другую часть баранов, которым даже не интересно узнать, почему принимаются решения, которые сказываются на жизни людей.

«Полицейские государства ужасно плохо справляются с обязанностями спецслужб»

― Для того, чтобы бороться с терроризмом, необходима то, что называется, работа с населением. Да? Это вот в любом учебнике написано. Но если вы работаете с населением и главная ваша задача населению сказать, чтобы они не вздумали выходить на митинг или поддержать Навального, или еще чего-нибудь такого делать противозаконного, да? Или если ваша задача в пригородах Петербурга, в Сестрорецке поставить в линейку школьников, да?

― Если б в линейку. Лицом к стене.

― Лицом к стене, совершенно верно. Понимаете? Вот так не бывает.

Полицейские государства ужасно плохо справляются с обязанностями спецслужб. Это разная работа. Значительно проще подглядывать, засовывать в каталажки, крутить пацанов на улице, бить их дубинками в автозаках, засовывать их там на 8, 10, 12 и так далее суток, бороться с Навальным, чем бороться с радикальным исламом. Это значительно проще.