Невзоров: «Вот шукшинского разлива люди, они бы хряпнули литр, и поехали тушить Сибирь»

И почему сибирский огонь может получить статус вечного.

― Как ни странно, я хочу поговорить о Шукшине, ― рассуждает Александр Невзоров на Эхе Москвы о закате русско-советской культуры. ― Потому что тут его дочурка, она вдруг залилась публичными слезами, что ушла эпоха Шукшина, как это ужасно, как это страшно.

Но я вам скажу, да, действительно, она ушла и ушла, действительно, навсегда, потому что вот этого мужичка, которого олицетворял Шукшин, его полностью съела западная культура, голливудский осьминог в первую очередь, конечно, дотянулся своими щупальцами и придушил это существо.

И вообще, что такое был Шукшин? Это был, безусловно, генеральный русский типаж, на котором так уютно фундаментировалось любое самодержавие. Вот из таких мужичков и делались фундаменты для русского строя. Это… такого недалекого, не бремененного никакими знаниями, никаким лишним бунтарством, полностью послушного национальным мифам мужичка…

Я имею в виду образ. Понятно, что такой мужичок не откроет условных рефлексов, не снимет никогда «Аватар», но он честно пойдет в какую-нибудь атаку и будет счастливым подаренным от генерала портянкам. И вот эпоха таких существ, полностью зомбированных мифами людей, она полностью ушла, и возврата, вероятно нету.

Другие мифы не провоцируют, скажем так, такой благонадежности, такой мужичковости. Ведь чтобы быть таким благонадежным, таким мужичковым, таким фундаментальным, надо быть дико недалеким. И он совершенно дико недалекий человек, олицетворял собой дико недалекого человека. Предложи его молодежи в качестве идеала, они немедленно заклюют.

Мы называем словом «недалекий» без знака плюс. Потому что любая серость не может иметь знак плюс. Ведь смотрите, образ жив, пока он влияет. Но влияние этого образа прекратилось. То, что он остался номинально – ну, вообще, русская культура, она полна покойников. И они чудесно себя чувствуют, и рядом с ними все себя чудесно чувствуют.

Вот как у нас в «Питерлэнде»… рядом с «Питерлэндом», рядом с мостом на протяжении целого дня загорал покойник, выловленный утопленник. Он лежал рядом с загорающей публикой и некого это, честно говоря, не смущало. Вот так же примерно все эти герои прошлого чувствуют себя в русской культуре.

Но вот смотрите, почему я говорю, что ушли. Вот те же самые омоновцы, те же самые росгвардейцы, они уже не того разлива люди. Вот шукшинского разлива люди, они бы хряпнули литр, всосали по этому литру и поехали бы добровольцами тушить Сибирь, спасать так называемое народное добро, потому что это было в основе их принципов поведения.

Однако там горит сейчас, по-моему, 2,5 миллиона гектаров леса…Есть, правда, остроумный выход: огонь может получить статус вечного, который гасить просто нельзя, а вечный огонь в России очень любят.