Несознательные граждане уходят из путинской в другую реальность

Не состоять, не участвовать, не видеть, не слушать, не знать и не читать – сегодня, как и в 70-е, становится среди части общества (не только той, что считает себя продвинутой и интеллектуальной, но вполне простецкой) не просто хорошим тоном, но единственной возможностью выживать во все усиливающемся общегосударственном маразме. Главная форма несогласия – это уход в другую, параллельную реальность. Неважно даже куда – на огородные грядки или в «Живой журнал».

«Этот город – самый лучший город на Земле, он как будто нарисован мелом нас стене» – весеннюю, ностальгическую и вовсе не политическую песню пела в ГЦКЗ «Россия» группа «Браво» весной 1996 года, за месяц до первого тура вторых выборов президента России. Весной 2007-го, за год до пятых по счету президентских выборов, песен про нарисованный рай никто не поет. Весной 2007-го, за год до пятых по счету президентских выборов, песен про нарисованный рай никто не поет. «Россию» разбирают до основанья, чтоб затем построить нечто более приличествующее энергетической супердержаве.

Граждане, не ощущающие величия наступившей эпохи, не верящие в очередное еще более великое будущее, не желающие жить в рекламируемом властями эдеме, не поют, а рисуют – собственные не города, а миры.

На мартовских выборах в Ставрополье, из политического захолустья внезапно ставшего чуть ли не главным центром нешуточных баталий между двумя сотворенными Кремлем партийными проектами, недействительными были признаны около 5% бюллетеней (свыше 39 тысяч). По данным крайизбиркома, это почти в пять раз больше, чем на президентских выборах в 2004 году. Зампредседателя избирательной комиссии Владимир Байрак пояснил, что «это так называемые протестные бюллетени». По его словам, одни бюллетени «были просто перечеркнуты», в других «люди сами рисовали графу »против всех« и ставили галочку в ней».

То, что не десяток-два, а десятки тысяч людей не просто не пошли на выборы, сказав сакраментальное «чума на оба ваших дома», но не поленились чертить графы и клеточки, чтобы выразить свое отношение к избирательной профанации, – явление, достойное внимания.

И к главным выборам – парламентским и президентским – разъяснительная работа среди несознательной части населения наверняка будет усилена.

Она, собственно, уже ведется: еще не знавший о своей отставке главный выборщик страны Александр Вешняков успел услужливо констатировать, что, несмотря на отмену порога явки и графы «против всех», к урнам для голосования пришло даже больше народу, чем на прошлых выборах. Тем, кто ходит на участки, чтобы протестовать, просто объяснят, что это бессмысленно: даже если за условного Медведева или Иванова в марте 2008-го придут голосовать 10 человек на всю страну и 6 из них испортят бюллетени, начертав знак протеста, президентом будет избран тот, кто получит большую часть из действительных 4 бюллетеней. Так что не стоит тратить время на порчу бумаги. При активно идущей оптимизации избирательного законодательства выборы скоро можно будет ограничить кругом особо избранных, не утруждая народ, а главное, себя бессмысленными псевдодемократическими процедурами.

Бессмысленными, потому что, как сказал автору этой колонки один вполне видный в прошлом демократ, а ныне верный слуга престола и член «Единой России», 70% населения как 15 лет назад не знали, чего хотят, и велись на призывы тогдашних демократических вожаков, так и теперь этого не понимают, а потому никакого самостоятельного выбора сделать не способны по определению.

Власть, считавшая нужным просвещать и убеждать свой неразумный и неспособный выбирать народец в 1996-м, в эпоху песен про нарисованные города, сегодня уверена, что это лишнее.

Никаких коробок из-под ксерокса и газеток «Не дай Бог!», чтобы выбрать за россиян очередную серость, не понадобится. Все заранее со всем согласны.

Большая часть несогласного меньшинства готова выражать протесты исключительно рисунками на бюллетенях и виртуальной критикой властей. Главная же форма несогласия – это уход в другую, параллельную реальность. Неважно даже куда – на огородные грядки или в «Живой журнал».

Не состоять, не участвовать, не видеть, не слушать, не знать и не читать – сегодня, как и в 70-е, становится среди части общества (не только той, что считает себя продвинутой и интеллектуальной, но вполне простецкой) не просто хорошим тоном, но единственной возможностью выживать во все усиливающемся общегосударственном маразме. Страдающие «от ума» не слушают пропаганду от Эрнста и Добродеева, не читают речей Суркова или книг Чадаева, потому что это им это противно и не интересно. Страдающие от отсутствия денег не слушают и не читают того же самого, потому что им это без надобности. Суверенной демократией, как и подвергнутой остракизму обыкновенной, сыт не будешь.

Среди продвинутых сегодня модно не смотреть телевизор. Возможно, завтра круто будет не знать ни имени президента, ни названия правящей партии.

Это их властные дела, намалеванный ими мир. Ему противопоставлен другой – тщательно прорисованный, маленький и уютный, с разговорами о высоком и вечном и редкими снисходительно едкими выпадами против самых вопиющих из властных благоглупостей.

Как из мира огородных грядок с его ежедневными боями за физическое выживание, вопреки политике занятых распилом имущества и дележом прибылей властей, из этого мирка невозможно идти на баррикады. Нет ни идей, ни идеалов, достойных того, чтобы выносить их за пределы «голубых тротуаров», «ярко-желтых трамваев» и «розовых снов».

Нарисованные герои никого, никуда и никогда не зовут. Они живут, не замечая, как их постепенно стирают.

Фонтаны «прямо в небеса» уже не распускаются. И уже мало что «помогает человеку верить в чудеса».