«Немного правды об участии отцов в отдыхе»

Лидер мнений Лилия Ахремчик желает себе «веры в себя» и задается в Facebook вопросом: почему у матери всегда есть деньги на детей, а у отца миллион причин не участвовать?

 «Турция — прекрасная страна. Чудесное море и отношение к детям на каждом шагу. Как для детей, так и для взрослых здесь рай. А сейчас подобьем баланс.

На саму путевку с перелётом я потратила примерно 1600 долларов. Ещё примерно 300 потратила здесь на экскурсии, развлечения и покупки, большей частью для малыша. Отец (на секундочку!) дал на отдых ребенку с формулировкой «на маечки»... внимание... 50 долларов. Ещё 50 обещал дать потом, когда мы вернёмся, и чтоб я ребенку ни в чем не отказывала на отдыхе.

Ещё немного других цифр. Каждый месяц отец малыша платит нам алименты в размере примерно 200 долларов в месяц. При этом он совершенно не участвует в болезнях ребенка и больничных, няня всегда за мой счёт, либо я сижу дома и не работаю.

Когда мне нужно в командировку или тренинг вечером, папа не может забрать ребенка из садика, потому что у него — работа. Я известный психолог и коуч, он — техник холодильного оборудования, но его работа важнее, чем моя, и ребенка он не берет к себе на время моей работы и моих командировок. За ним ухаживает няня и старшая дочь. Это равная ответственность за ребёнка?

На старшую дочь ее отец давал алименты в размере... 100 долларов. На взрослую девушку (а расстались мы, когда ей было тринадцать лет) ее отец платил и уже не платит, потому что ей 18, сто долларов. На все. На еду, на оплату жилья за ребёнка, за школу (теперь за питание в универе), за одежду и за обувь, за курсы и репетиторов, за кино и прогулки с подружками.

У нее потребности взрослой женщины, но сейчас она студентка и отец перестал давать вообще. И это не пролетарий. Человек с красным дипломом радиотехнического университета, начальник производства, искренне считает, что сто долларов в месяц — это выше крыши для взрослеющего подростка. Мы прожили семнадцать дать лет, как я думала, в любви и согласии.

Каждый из них полагает, что их убогих алиментов должно мне хватить на то, чтобы дети каким-то образом провели лето. То есть я каким-то волшебным способом должна была содержать детей и откладывать на отпуск.

Мне очень интересно, почему у меня, имея двоих детей, есть возможность устроить детям каникулы, а у отцов, для которых эти дети единственные, нет. Почему я думаю о том, как ребенок отдохнёт, а отец избавлен от этого? Почему у матери всегда есть деньги на детей, а у отца миллион причин не участвовать — строит квартиру, покупает машину, вложился в бизнес и прочее?

Я, конечно, благодаря им вынуждена расти и работать, часто на износ. Я сильно продвинулась за то время, пока мне надо было поднимать детей. Но если бы они участвовали в детях наравне, я бы, как женщина, чувствовала себя гораздо лучше — я бы вложилась в свою внешность, в фитнес, в тело, в йогу. Я и так это делаю, но при этом работаю почти на пределе своих сил и здоровья. Меня подводит грыжа позвоночника (интересно, что у отцов детей ее нет) и анемия крови. Я мало сплю и плохо ем. И таких, как я, миллионы.

Я не знаю, когда это изменится, и можно ли это изменить в нашем менталитете. Но здесь, на отдыхе, я поняла: я хочу совместную опеку. Я очень хочу совместную опеку. Мне на х** не нужны эти 200 долл, я их заработаю за часы, — мне нужно время. Это мой самый ценный ресурс, и мне его катастрофически не хватает.

Перезагрузка состоялась. Думаю, меня ждёт суд и несколько серьезных разговоров».