«Неделю стреляли фейерверки, не было последствий». Фигуранты дела о ЧП на 3 июля вину не признают

Продолжается судебный процесс по делу о ЧП на День независимости в 2019 году.

Сотрудники российской компании «Пиро-Росс» не признают себя виновными, бывший командир патрульной роты Минской военной комендатуры сегодня в суде заявил, что его действия не могли привести к таким тяжким последствиям: «Во время следственного эксперимента целую неделю стреляли, проверяли всеми способами фейерверки, но таких последствий не было».

Максимилиан Сапронов

В прошлом году День независимости в Минске закончился трагедией. Во время запуска салюта взорвались заряды, погибла 64-летняя женщина, еще 11 человек получили травмы, в том числе ребенок.

Из 480 заряженных в итоге снарядов 195-мм калибра почти 200 оказались бракованными. По версии обвинения, причиной ЧП стала механическая доработка снарядов: вместо того чтобы заменить бракованные изделия, которые по размеру были больше положенного и не помещались в салютные установки, обвиняемые канцелярскими ножами сняли часть бумажной оболочки, обкатали снаряды и зарядили их в ствол. Внутри металлической мортиры произошел взрыв, осколки разлетелись и попали в зрителей.

Константин Денисов

Изначально сотрудники российского предприятия «Пиро-Росс» проходили свидетелями по делу, но вскоре Максимилиану Сапронову и Константину Денисову предъявили обвинение по ч. 2 ст. 299 УК (Нарушение правил обращения с пиротехническими изделиями, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение ущерба в крупном размере; им грозит до 7 лет лишения свободы). Действия командира роты Минской военной комендатуры Алексея Круглика квалифицированы по ч. 2 ст. 463 УК (Нарушение правил обращения с предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшее по неосторожности смерть человека и причинение ущерба в особо крупном размере; ему грозит до 5 лет лишения свободы). Обвиняемым также предъявлен иск на сумму 742 тысячи рублей.

Во время предварительного следствия Сапронов, будучи еще в статусе свидетеля, предположил, что причиной взрыва стали бракованные снаряды. Он также рассказал следствию, как его коллега Денисов первым, без объяснений, начал изменять снаряды — снимать канцелярским ножом слои бумажной оболочки и выполнять прокатку изделия. Обвиняемый подчеркивает, что корпус изделия не повреждали. Вскоре то же стал делать Сапронов, потом к ним присоединился Круглик. На исправление каждого снаряда уходило около получаса, далее уменьшенные изделия забирали солдаты, которые несли их к салютным установкам.

Алексей Круглик

Константин Денисов заявил, что заряжали снаряды военнослужащие, он и Сапронов даже не видели этого, так как оба находились в специальном боксе. По его мнению, именно неправильное заряжение могло привести к «бураку» (когда фейерверк взрывается на низкой высоте, горящие элементы начинают разлетаться в разные стороны), а в сочетании с другими нарушениями — к взрыву. Круглик, подчеркнул Денисов, не высказывал претензий ему и Сапронову по поводу того, что они обрезали оболочку снаряда и обкатывали его.

Проблемы с фейерверками, поставленными «Пиро-Росс», случались и ранее, 9 мая 2019 года главный инженер российской компаний на глазах Круглика точно так же исправлял изделия. Армейское руководство о проблеме знало, но ничего не предприняло, заявив, по словам Круглика, что «фейерверки стоят недешево, поэтому их без причины нельзя уничтожать».

Компания «Пиро-Росс» в 2008 году поставила Беларуси восемь салютных установок. С тех пор, до ЧП в 2019-м, сотрудники постоянно ездили в Минск — помочь с проведением фейерверков, причем договор на оказание дополнительных услуг не подписывался, деньги за это россияне не получали. На День независимости в 2019 году должен был приехать главный инженер «Пиро-Росс» Андрей Инкин, но вместо себя он отправил в командировку молодых сотрудников — Сапронова и Денисова.

Фото «Минск-Новости»

По ходу поездки они получили от Инкина дополнительное задание: «Если вдруг попадутся заряды, которые не лезут в ствол, их нужно обкатать».

— Так уже было 9 мая 2019 года, когда я приезжал в Минск, — рассказывал TUT.BY Андрей Инкин. — Было несколько зарядов, которые не опускались под собственным весом в трубу. У нас были подозрения, что 3 июля ситуация может повториться.

Инкин считает, что изделия могли сплющиться или расшириться в некоторых местах при неправильном хранении или транспортировке. Однако Круглик в суде заявил, что представители российской компании рассказали ему, что в 2017 году у директора «Пиро-Росс» были «непонятные дела, не платили зарплату, много людей ушло, набрали молодых, и они так неаккуратно налепили фейерверки».

Манипуляции с профессиональным пиротехническим изделием в виде разборки и доработки запрещены, бракованные изделия должны быть заменены на качественные. Но главный инженер «Пиро-Росс» считает, что его подчиненные ничего не нарушили, они «придавали геометрическую форму изделию»:

— Мы разработчики и производители этих зарядов, знаем их конструкцию. За другие шары мы бы не стали ручаться, но с нашими зарядами мы так делали. Я так делал 9 мая, и все отстреляло штатно. Я и мои коллеги приезжали в Минск по доброте душевной, никакого контракта на дополнительные услуги с нами не заключали. Минобороны официально никаких претензий нам не предъявляло. Если бы они сказали, что изделия бракованные, они у вас гарантийные, давайте в соответствии с контрактом исправляйте либо меняйте на новые, мы бы, конечно, поменяли. Но никто ничего такого не говорил. Все было отдано нам на откуп. Максим и Костя придавали геометрическую форму изделию. Это не повреждение. Повреждение — это когда треснул корпус, отломан вышибной стакан и так далее. В данном случае имели дело с оболочкой неправильной формы.

Константин Денисов и Максимилиан Сапронов не признают себя виновными. Алексей Круглик заявил, что вину признает частично: мол, нарушил требования, но высказаться по квалификации его действий не может. Сегодня на вопрос судьи, могли ли его действия привести к последствиям, когда во время салюта разорвало металлические мортиры и в итоге пострадали люди, обвиняемый заявил:

— Исходя из материалов дела, экспертизы, не вижу, что мои действия могли повлечь такие последствия. Проводился следственный эксперимент, мы целую неделю стреляли, проверяли фейерверки всеми способами, но таких последствий не было.