Не вижу расколов между европейскими странами по поводу Беларуси

Фактором, определяющим международное положение Беларуси, как и всех других стран, сейчас является финансовый кризис, с которым очень трудно бороться.

Минск, с моей точки зрения, сейчас очень серьезно анализирует ситуацию на предмет того, кто сможет оказать большую помощь в нынешнее сложное время — Россия или Евросоюз. Отсюда и выстраивание стратегии Беларусью.

При этом я не вижу никаких расколов между европейскими странами по поводу Беларуси. Вся Европа хочет сотрудничать с Беларусью. Так, Минску предлагают присоединиться к новому проекту “Восточное партнерство” и на это выделяют деньги. Более того, я думаю, что Александра Лукашенко в июне пригласят в Прагу на евросаммит. В “Восточном партнерстве” Беларусь поставлена в один ряд с Украиной, Грузией Арменией, Азербайджаном, и это уже большой шаг навстречу. Программа затрагивает и экономические интересы, и вопросы прав человека. Это разговор об общих ценностях. Любой диалог, на который эти страны готовы пойти с Евросоюзом, будет Брюсселем поддержан. У Беларуси есть хорошие шансы присоединиться к “Восточному партнерству”. Так что можно ожидать дальнейшего потепления в наших отношениях.

Правда, нужно признать, что в восточной политике Европы Польша и страны Балтии советуются больше с США, чем с Германией или Францией. То есть Вашингтон имеет здесь определенное влияние. В то же время в последний период у Беларуси не было таких хороших, деловых контактов с США, как сейчас. Соединенные Штаты к тому же отменили ряд санкций в отношении Минска. Это повлияло и на позицию ЕС.

В Евросоюзе, естественно, важную роль играют Германия и Франция, но здесь есть и точки противостояния с Америкой по поводу диалога с Беларусью. Германия выступает за тесные экономические связи, за прагматичное партнерство с Минском. При этом Берлин с пониманием относится к ситуации, которая сложилась в Беларуси. Думаю, именно поэтому в Германии не слышно постоянной односторонней критики и обвинений в адрес Беларуси.

Что касается евросанкций, то, я думаю, они будут сняты, но временно. Сложно сказать, потребует ли ЕС новых уступок. В то же время не стоит заострять внимание на принятой недавно резолюции по Беларуси, поскольку Европейский парламент, Совет Европы — это инквизиция Европы, т. е. это скорее формы для продвижения европейской культуры, европейских ценностей на Восток, не имеющие оперативной власти. Важно то, что говорит комиссия, что говорят отдельные страны. Конечно, в Европе никто не в восторге от того, что в Беларуси, как говорят на Западе, нет настоящей оппозиции и слишком сильный президентский пост. Эти вопросы, конечно, будут подниматься, но они больше не поднимаются так критически и в такой ультимативной форме, как это было принято раньше.

Ведь и результаты российско-украинского газового конфликта таковы, что очень многие европейские политики теперь весьма благодарны Александру Лукашенко, поскольку Беларусь в тяжелый момент, когда часть Европы замерзала, не стала играть в монополиста на транзит российского газа, как это сделала Украина. Через Беларусь были прокачаны дополнительные потоки голубого топлива, что помогло Европе лучше обеспечить газоснабжение отдаленных регионов. Этот момент был воспринят очень положительно в Европе и сблизил скорее Европу и Беларусь, нежели Европу и Украину, которая довольно резко отдалилась от ЕС.

Что касается проектов формирования “союза стран-транзитеров”, которые предлагаются Беларуси, то я хочу сказать, что к этому Грузию и Украину подталкивают прежде всего США. Кроме того, за этим стоят намерения польских политиков создать блокаду вокруг России. Я считаю, что союз транзитеров — это смешно и даже опасно. Можно работать только с тем товаром, который у тебя есть. А транзитеры могут остаться в полном проигрыше, потому что трубы можно построить вокруг них. Гораздо полезнее и важнее присоединиться к общей энергетической хартии, которая сейчас будет снова разрабатываться и будет основана на интересах стран-производителей, стран-потребителей и транзитеров. В этой хартии транзитеры играют, конечно, очень важную роль.

Если соблюдать единые правила, то для транзитеров нет опасности и в диверсификации энергопоставок. Европе нужно газа в два раза больше, чем она сейчас получает. Поэтому необходим “Северный поток”, так как он может снабжать топливом и Англию, и Данию, и страны Бенилюкса. Я думаю, что Германия могла бы стать очень надежным распределителем “голубого потока” в Европе. Но никто не хочет становиться зависимым только от одной трубы. Поэтому, безусловно, нужно модернизировать и расширять трубопроводы и через Беларусь, и через Украину. К тому же ЕС надо во что бы то ни стало найти возможность закупать газ и в Центральной Азии.

В целом, полагаю, необходимо понять, что прошли те времена, когда было важно то, что “хочется”. Мы живем в глобализующемся мире. Для многих глобализация — благо, для многих — проклятие, но избежать ее невозможно. Я считаю, что и Беларусь, и Россия должны искать путь в Европу, и он лежит через принятие европейских ценностей.

Не думаю, что Беларусь должна полностью копировать западную систему, но было бы правильным настраивать свои элиты и народ на то, что дорога в будущее лежит через европеизацию Беларуси. Это подразумевает не столько политические реформы — надо находить ответы на глубочайшие вызовы нашего века: проблемы климата, совершенствование мировой финансовой системы, терроризм, нелегальная миграция. Вот эти вопросы важны и интересны, а бодание по поводу того, у кого более демократичный парламент, никому не принесет пользы. Это важно только здесь и сейчас, а Евросоюз уже через 15 лет будет совершенно другим. Нужно делать правильные выводы для будущего. При этом ни в коем случае не должно быть отчуждения от России, все-таки Беларусь связана с ней многими столетиями. Нужно надеяться, что Россия тоже будет пытаться вместе со всеми строить новую Европу.