Наталья Крачковская: «Я никогда не сомневалась, что чертовски мила и хороша собой»

Неувядаемая мадам Грицацуева и в 70 лет весела нравом и остра на язык. В интервью актриса рассказала, зачем хотела похудеть, как сохранила шевелюру в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» и что вывезла из Украины, несмотря на сопротивление таможни.

«КОГДА Я ПЫТАЛАСЬ ХУДЕТЬ, МАМА ГОВОРИЛА: «АХ, ХОЧЕТ СЫГРАТЬ ДЖУЛЬЕТТУ!»

— Наталья Леонидовна, вы очень известная актриса. Бывали случаи, когда вас не узнавали?

— Ехала я как-то в поезде, в СВ. Моя попутчица, чуть моложе меня, все время тайком меня разглядывала. Чувствую, что она мучается и не может понять, откуда меня знает, но молчу.

В два часа с застывшим вопросом в глазах она села на постели. Я говорю: «Ложитесь, ради Бога спать! Я — Наталья Крачковская, мадам Грицацуева. Спите! Умоляю вас!».

Она легла и говорит: «Простите, пожалуйста! Но я думала: с ума сойду».

— Вы считаете себя сильной женщиной?

— Мне приходится быть сильной. Мужа, который был для меня спиной, уже 20 лет как нет.

Был период, когда не знала, что делать, как жить, а потом сказала себе: «Тебе никто не поможет. Да и нельзя людей обременять своими проблемами, потому что у них своих хватает. У всех свои семьи, у всех свои дела, научись жить одна».

Я дала себе установку и перестала плакать, колотиться головой об стену. «Я выживу!» — сказала. И справилась. Теперь еще и сыну помогаю.

— Вы, случайно, не после этого стали курить?

— У меня уже солидный стаж курильщика — лет 45. Время было тяжелое, не всегда было что поесть. Чтобы заглушить голод, затягивалась сигаретой. С этого, наверное, и началось. А потом как-то втянулась.

Несколько раз бросала курить, однажды продержалась целый год, но случилось несчастье — умер муж... После этого я смирилась со своей привычкой.

Если вы слишком давно курите, то ваш организм уже настроен. Но когда я вижу, что идет молоденькая, хорошенькая, свеженькая девочка с сигаретой, хочется ей сказать: «Зачем ты это делаешь? Не забывай, что ты — девушка, цвет лица у тебя испортится...». Пусть это модно, но мода ведь тоже проходит.

— Вы с детства были полненькой?

— У меня детство было послевоенное, а тогда все дети росли худыми. И я не исключение: до 12 лет была просто тощей. Моя «грузинская» бабушка Рая, которая жила в Тбилиси, не могла с этим смириться и решила меня откормить. А готовила она просто великолепно! Поэтому я стала быстро поправляться.

Мне нравилось быть пышкой, по поводу своей фигуры я никогда не комплексовала. Уверенность мне придавал тот факт, что я всегда вызывала интерес у противоположного пола. Еще со школы у меня всегда было множество воздыхателей.

Я никогда не сомневалась, что чертовски мила и хороша собой. Один мой поклонник говорил обо мне: «100 килограммов мечты!»

— Но вы все-таки пытались худеть...

— Конечно. Моя мама всегда в таких случаях говорила: «Ах, хочет сыграть Джульетту! А где ты возьмешь такого Ромео, к которому выйдет такая Джульетта?»

Я это понимала, но очень хотелось довести себя до модельных параметров 90-60-90. После неудачных попыток похудеть я для себя решила, что 130-80-130 тоже хорошо! На том и успокоилась.

— Никогда не пробовали вегетарианскую диету?

— Хорошо, когда человек может питаться только овощами, но по нынешним временам это очень расточительно. Не знаю, как у вас, в Киеве, а у нас в Москве овощи стоят дороже мяса.

Вот раньше в Великий пост все ели злаки и овощи. Но не по таким ценам! Извините, купишь кусок мяса и добавишь туда овощей, так можно наесться, а съел овощи — и через два часа голодный. Поэтому могу сказать честно: дорогие мои, поститься не буду.

По-моему, диеты — это изуверства, выдуманные худыми людьми из зависти к полным. Я люблю вкусно готовить и считаю, что умение с наслаждением поесть — величайшее счастье в жизни. Наверное, поэтому полные люди добрее и жизнерадостнее.

«КОГДА Я ПРОЧИТАЛА В СЦЕНАРИИ: «МАДАМ ГРИЦАЦУЕВА – ДАМА НЕОБЪЯТНЫХ РАЗМЕРОВ С АРБУЗНЫМИ ГРУДЯМИ», -- УХ, МЕНЯ ВЗБЕСИЛО ЭТО!»

— Я так поняла, вы сами ходите за продуктами?

— Сама. И готовлю тоже великолепно! Это у меня от бабушек. Одна из них жила в Грузии, поэтому я хорошо знаю грузинскую кухню, а вторая — в России и научила меня готовить наши национальные блюда, например, печь пироги. Я делаю один, — на весь противень! — добавляю много начинки — капусты с яйцами. Идет на ура!

Обожаю борщи и щи! Как-то в телепередаче дала свой рецепт борща на весь Советский Союз, и многие готовят по нему до сих пор — мне об этом рассказывали.

И конечно, люблю птицу — особенно рождественского гуся. Пережариваю гречневую кашу с грибами и луком, фарширую, вокруг раскладываю яблоки и запекаю. Вот, думаю, гусь радуется! Но не будем так много о хорошем!

Кстати, в связи с похудением у меня в жизни был такой случай. В разгар съемок фильма «Иван Васильевич меняет профессию» я заболела и в результате потеряла 20 килограммов. Когда после выздоровления появилась на съемочной площадке, режиссер фильма Леонид Гайдай нахмурился и строго сказал: «Так, Наталья Леонидовна, переводим вас на спецрацион: с утра — манная каша со взбитыми сливками, в обед — макароны с сыром, на ужин — оладьи с медом». Когда я восстановила утраченные кило, съемки продолжились.

— Как жизнь вас свела с Леонидом Гайдаем?

— Я приехала к мужу, который работал у него в картине звукооператором, отдыхать в Алушту. Там и познакомилась с Леонидом Иовичем. Когда он запустился с «12 стульями», ассистентка по актерам ему говорит: «Давайте попробуем Крачковскую на роль Грицацуевой». Он согласился.

Когда я прочитала в сценарии: «Мадам Грицацуева — дама необъятных размеров с арбузными грудями», — ух, меня взбесило это! Я к мужу: «Володя, что это за предложение? Зачем это нужно?». Он говорит: «А ты себя в зеркало видела?»

— Говорят, Гайдай был довольно суровым режиссером?

— Он никогда не хвалил актеров в глаза, не возносил до небес. Когда я спрашивала его после дубля: «Ну как?», он отвечал: «Нормально». Вот и понимай, что это значит. Уже потом в своих выступлениях перед зрителями он говорил про всех хорошие слова. Когда я в первый раз услышала, что он сказал обо мне, то, придя домой, ревела от счастья.

Потом была работа в картине «Иван Васильевич меняет профессию», «Не может быть», и пошло-поехало.

— В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» у вас была сценка, где вы снимаете парик и остаетесь с бритой головой. Вас действительно тогда остригли?

— Дала бы я себя обкорнать, как же! Это был парик. Правда, Гайдай предлагал: «Наталья Леонидовна, а если мы вас пострижем?». Я ответила: «Тогда себя тоже!», и вопрос отпал.

— А вам самой не хотелось сыграть какую-нибудь драматическую роль, — помимо Джульетты! — чтобы отойти от амплуа комедийной актрисы?

— Комедийный актер может сыграть все! И трагедию, и драматическую роль, но в советские времена был худсовет (от слова «худо»), и мне каждый раз говорили: «Крачковская у нас — комедийная актриса! Так пускай занимается своим делом».

— Вам не было обидно?

— Было обидно, но я понимала, что кино — предприятие коммерческое. Расстраиваться я могла сколько угодно, но это бы ничего не изменило.

— Многие ваши ровесники испытывают ностальгию по советским временам, потому что кино тогда активно развивалось, актеров уважали...

— У меня тоже есть ностальгия по советским временам, потому что я тогда была молодая. А все остальное — нет...

Я из семьи репрессированных. Предки по отцу (моя девичья фамилия — Белогорцева) были из казаков, дед служил адъютантом у государя. Это были очень богатые люди. А при Советах у папы практически всю семью арестовали...

Его никуда, кроме как в артисты, не взяли, хотя Белогорцевы из поколения в поколение были военными. Он стал офицером только на фронте: был танкистом, потом комендантом города Вайнер, потому что как образованный человек, знал несколько языков, — и погиб в ноябре 45-го. Все это мы пережили, но зачем сейчас ворошить прошлое?

«ТАМОЖЕННИК МНЕ: «ОТ НАС НЕЛЬЗЯ ВЫВОЗИТЬ ПРОДУКТЫ!». А Я ЕМУ: «НУ ТОГДА Я ВСЕ ПОНАДКУСЫВАЮ»

— А как вы пережили скандал по поводу школы имени вас?

— Это было такое безобразие! Особенно у вас в Украине! Я была настолько оскорблена вашим телевидением, что для себя решила: «Больше не приеду в эту страну!»

Меня сильно подставили и обидели. Я ведь и знать не знала, что тут творится. Какая школа? Я же ее закрыла! Но, оказывается, они два года работали под моей фамилией, хотя денег-то за это никаких не получала! Было так противно!

Поначалу я действительно занималась творческой стороной школы, хотя и получала за это какие-то гроши! Больше-то ничего не умела. Я изобрела особую систему обучения, и мы с приятельницей по ней работали, пытаясь преподнести людям свое восприятие прекрасного... А нечистоплотные дельцы все это превратили в коммерцию...

— Вы пытались найти виновных?

— Увы, люди, причастные к этой афере, все время менялись. Проведено было целое следствие по данному делу, у меня для экспертизы даже брали образцы почерка — якобы нашлись какие-то документы с моей подписью...

Потом мне принесли извинения. Я говорю: «Что же вы передо мной извиняетесь в «уборной», можно сказать? Почему не скажете по телевидению: «Извините, Наталья Леонидовна!»?»

«Комсомолка» написала крошечную заметульку, где мне приносили извинения, а до того давали целые развороты. После всех этих дел я даже попала в больницу — у меня было предынфарктное состояние... Так легко можно обидеть человека незаслуженно!

— Неужели никаких приятных воспоминаний, связанных с нашей страной, у вас не было?

— Я никогда себя не разделяла с Украиной, где четверть жизни провела! Причем меня везде принимают за свою. Когда мы снимали «Подвиг Одессы» и я играла Соню Шварц, ко мне подошел такой колоритный одессит. «Мадам, — говорит, — вы наша!». Очень любила ходить на Привоз. Чтобы я уехала из Одессы с пустыми руками? Такого не может быть! Уж очень вкусные у вас продукты!

У меня была «небольшая» сумочка, килограммов на 20, которую я набивала всякой снедью. Помню, однажды всю эту красоту поставила в аэропорту на весы, а таможенник говорит: «Ну-ка откройте сумку». Я отвечаю: «Вам нужно, вы и открывайте!»

Он заглянул внутрь, а там колбаска. «Это — нахмурился — не положено, от нас нельзя вывозить продукты!». — «А есть можно?, — спрашиваю. — Тогда я сейчас все понадкусываю».

Он попытался вытащить колбасу из сумки, а я как закричу: «Только попробуй дотронуться! Хочешь у меня кусок из горла вытянуть? Так у тебя не получится!»

Позвали начальника, а тот с улыбкой сказал: «Пропустите ее. Я эту даму знаю. Такой скандал устроит! Лучше с ней не связываться».