Беседка
Сергей Балай

«Мы недалеко ушли от Беларуси»

Недавно посетивший Минск знаменитый российский фотограф Сергей Максимишин провел мастер-класс, удивился отсутствию валюты и убедился, что все происходящее экономике Беларуси – не пропаганда российских СМИ, а суровая реальность.

Сергей Максимишин провел в столице нашей страны несколько дней. В беседе с корреспондентом «Салідарнасці» он поделился впечатлениями от пребывания, взаимоотношениям Россия-Беларусь и своим богатым жизненным опытом.

Началось все с аплодисментов, которые раздались во время краткого представления фотографа на открытой лекции Сергея Максимишина.

– Я слышал, что этим летом аплодисменты в Беларуси стали актом гражданского мужества, – пошутил фотограф, вызвав этими словами еще большие рукоплескания.

– Как вы оцениваете происходящее в Беларуси?

– Мне кажется, любой нормальный человек должен хорошо понимать, что у вас происходят вещи неправильные и что в Беларуси сейчас доведенная немножко до абсурда ситуация.

– Многие сравнивают ситуацию в Беларуси сейчас и после выборов с тем, что будет происходить в России, которую тоже скоро ждет президентская избирательная кампания.

– Я не думаю. Все-таки в России протестная традиция очень сильная. Хотя ожидать каких-то свободных выборов тоже не приходится.

Я не политолог и не социолог, у меня совершенно обывательский взгляд на мир, но я не верю в свободные выборы в России. У нас всегда складывается такая ситуация, когда из двух зол приходится выбирать меньшее. В 1996 году нам навязали выбор между Ельциным и коммунистами, а сейчас навязывают выбор между дуумвиратом и крайними националистами.

С одной стороны, эта власть меня лично не очень устраивает, с другой – ей на смену придут не инженеры в кургузых пиджачках, как это было в начале 90-х, а те, кто хочет «е..ть Кавказ». Если в России пройдут сейчас свободные выборы, я не знаю, будет это хорошо или плохо. Потому что на свободных выборах могут победить откровенно ксенофобские силы. Так что, я уже не очень понимаю, чего хочу от политической ситуации в России.

– Есть расхожее мнение, что Беларусь – это такой благополучный «социалистический парничок» со стабильными пенсиями, зарплатами, неразворованной экономикой. Причем порой этот образ создается российскими СМИ.

– У меня нет такого ощущения. В 2004 году я приезжал в Минск и делал одну съемку. Мне заказали карточку, в которой будет вся Беларусь. Я решил фотографировать автолавку. Позвонил в Белкоопсоюз, договорился, что день буду ездить с автолавкой.

Уже в Минске мне в гостиницу позвонили и поинтересовались, зачем мне это. Насколько я понял, про мой визит узнало вышестоящее начальство чиновника, с которым я договаривался. Но все же поехал, пока нас не догнала легковушка. Меня попросили пересесть в нее и стали возить, показывать, как работает Белкоопсоюз. Накрыли стол. Как оказалось, меня приняли за проверяющего и пытались задобрить, потому что автолавка, с которой я ездил, не имела надписи «Автолавка». А это нарушение.

Меня эта история удивила. Я понял, какой у вас чиновничий аппарат, и как все боятся брать на себя ответственность. И это я зацепил лишь маленький кусочек вашей реальности.

Что касается подачи Беларуси в том или ином свете в российских СМИ… В 1982 году в университете мы читали журнал «Северная Корея». Хохотали, показывали пальцами, хотя не понимали, что точно также над нами весь мир умирает со смеху. Считаю, что критиковать Беларусь из России глупо. Мы недалеко ушли.

– Какие ощущения от посещения Северной Кореи?

– В Северной Корее меня сопровождали аж три официальных лица. Товарищ Фё отвечал за мое физическое состояние. Он следил, чтобы мое физическое тело не сбежало, поело и тому подобное. Товарищ Цо отвечал за идеологию – указывал, что можно фотографировать и под каким углом. А товарищ Пак руководил товарищами Фё и Цо. Он ни разу за всю поездку не обратился ко мне напрямую.

От такого назойливого внимания у меня был невроз, потому что там была тысяча съемочных ситуаций, из которых мне удалось использовать лишь один процент. Я все время ходил и думал, как мне обмануть этих трех товарищей и сделать снимок.

Когда из Северной Кореи я прилетел в Пекин, у меня было такое ощущение, что из советской Москвы я попал в Париж. В Пекине можно было свободно ходить по улицам, менять деньги и выкинуть, наконец, восемь томов воспоминаний Ким Ир Сена, которые нам подарили.

– Что происходит с современной фотожурналистикой и фотографией?

– С одной стороны, рынок фотографии находится в упадке. С другой – посмотрите, сколько людей стало снимать. Сейчас искусство фотографии на подъеме, потому что упростились и ускорились технологии.

Интернет сделал коммуникации более доступными. Рынок журнальной фотографии в упадке, но я думаю, что это временное явление, потому что пока еще никто не придумал как приделать к интернету кассовый аппарат.

Я уверен, что «бумажная» пресса не умрет никогда. Сейчас начался какой-то переходный этап, идет сращивание разных жанров фотографии.

– Какие критерии должны быть у фотографа приоритетными, чтобы снимок «выстрелил»?

– Оценивая фотографию, мы подсознательно ставим несколько оценок: за что, что снято и как снято. Если мы грамотно снимем, как мама подметает пол, фотография будет работать. С другой стороны, сфотографированный «мыльницей» факт высадки инопланетян в центре Минска тоже станет сенсацией. Гениальная фотография должна быть гениальной с точки зрения вкуса и журналистики.

– Вы стремитесь успевать в ногу с прогрессом?

– Да, но не всегда получается. Некоторые люди делают невероятные мультимедийные вещи. Я не умею этого делать и собираюсь идти на курсы, чтобы этому научиться.

– Какие проблемы у фотографии на постсоветском пространстве?

– Беда фотографов в России, Беларуси или Украине в том, что они, как правило, плохие журналисты. На Западе чувствуется колоссальная школа. А наши фотографы привыкли к тому, что их послали на репортаж, и они сняли его. Фотограф перестает думать над своими темами.

Фотография -- это всего лишь язык. Фотожурналист должен быть намного более журналистом, чем его пишущий коллега.

– Что должен помнить начинающий фотограф?

– Фотограф стоит столько, сколько стоят его амбиции. Вы никогда не будете богатыми и знаменитыми, потому что великих фотографов знают только фотографы. Мы постоянно рубимся за свой образ жизни. Тем, кто решил продолжать, нужно стремиться делать свои вещи. Петь свои песни, а радио на них найдется.

Главная ошибка молодых фотографов в том, что видят в журнале фотографии Юрия Козырева или Джеймса Хилла и решают, что будут снимать также. На самом деле это неправильно. До тех пор, пока ты будешь снимать как Козырев, ты никому не будешь нужен. Потому что Козырев уже есть. Задача фотографа: как можно быстрее найти свой стиль, почерк, тему. И быть не как все. И еще, не лениться подниматься с дивана чаще.

– Вы хотели бы снять фотоисторию про Беларусь?

– Да, конечно. Нужно просто сесть и подумать, что снимать. Беларусь – это непуганый край, в котором море тем. Не хочу никого обидеть, но белорусские фотографы слишком ушли в новостную фотографию и повторяют ошибки своих российских коллег, вместо того чтобы найти «вкусный» сюжет для фотоистории.

– Кто из белорусских фотографов произвел на вас впечатление?

– Из белорусских фотографов я выделю Андрея Ленкевича. Он стоит особняком, потому что за ним чувствуется очень большая школа. На мой взгляд, Ленкевич – уникальное явление в белорусской фотографии.

– Образование физика-ядерщика вам мешает или помогает?

– Помогает. Оно научило меня структурному подходу, а любая журналистская работа – это анализ.

– Фотограф, как творческая личность, быстро выходит на пенсию?

– Фотограф очень быстро выдыхается. Через его голову проходит дикое количество визуальных впечатлений. Я, например, живу в Питере, но не могу его снимать. Причем я хорошо понимаю, что для западного фотографа Питер – это как для меня Калькутта.

Потом фотографу дико тяжело бороться с собственными штампами. Великий фотограф Георгий Пинхасов говорит, что когда ты сделаешь гениальный снимок, то тебя тянет повторить его, а это тупик. Потому что голова не резиновая. Если придумал три-четыре хода, трудно выйти за их рамки. Секрета долголетия нет. Есть фотографы, которые снимают долго, а есть такие, которые сгорают за десять лет.

Для меня пряник, когда я сделал карточку и вижу, что это шедевр. Это приносит удовлетворение. Со временем такие карточки выходят реже.

Но я люблю свою работу. Как говорит один мой друг, фотографом быть тяжело, но все равно легче, чем работать. Иногда мне кажется, что я всех обманываю – нахожу людей, которые оплачивают мне путешествия.

СПРАВКА

Сергей Максимишин стал фотожурналистом в 1999 году в газете «Известия». Зимой 2000 года работал в Чечне, тогда же стал публиковаться в западных СМИ. В 2001 году Максимишин поехал работать в Афганистан. В 2002- м – в Ирак.

С 2003 года Сергей Максимишин фрилансер. Сейчас он – свободный фотограф. Основные заказчики фотографа – журналы Newsweek (США) и Stern (Германия). Он также работал для Geo (Германия), Time, Financial Times, Der Spiegel, ESPN Magazine, Elle (France) и многих других изданий.

С 2001 по 2004 гг. Сергей Максимишин 16 раз занимал призовые места на конкурсе «Россия Пресс Фото». В 2004-ом Сергей занял первое место в категории «Arts and entertainment» на конкурсе «WorldPressPhoto».

Несколько фотографий Сергея Максимишина с его официального сайта .

Монахи, несущие распятие, Алесандро-Свирский монастырь, 2001

38-я параллель. Северокорейские пограничники, Пхонмончжон, Северная Корея, 2005

Переправа, Тобольск, река Иртыш, Россия, 2005

Владимир Путин, Санкт-Петербург, Россия, 2001

Рыбоводный завод, Камчатка, 2006

Ресторан «Зов Ильича», Санкт- Петербург, 2003

Теологический колледж, Махачкала, 2008

Чаепитие труппы самодеятельного «Наивного театра» при Психо-неврологическом интернате N7, Санкт- Петербург, 2003

Санкт- Петербург, 2000

Мариинский театр, Санкт-Петербург, 2002

Чечня, 2000 год

Продавец золотых рыбок,Багдад, Ирак, 2002

Афганистан, 2001

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)