«Моя миссия будет выполнена, когда в Беларуси будут зарабатывать столько же денег, сколько во Франции»

Французская газета Le Monde наконец-то опубликовала интервью с Александром Лукашенко, записанное две недели назад. Глава Беларуси назвал НАТО «нелегальной организацией», Путина – «советским человеком», а себя – «народным президентом».

Предлагаемый перевод фрагментов интервью подготовлен ”Еўрапейскім радыё для Беларусi” и не является официальным. Зато он оказался достаточно оперативным.

«В Беларуси гласности не меньше, чем во Франции»

-- Ваши соседи из Европейского Союза и из России вас критикуют. Не чувствуете ли вы себя в изоляции?

-- Уже давно говорят, что Беларусь – это изолированная страна. Но как же тогда получается, что наш ВВП увеличивается (на 9% за последние 6 месяцев). Изоляции страны не существует. Если вы считаете, что вы изолировали президента и министров, то мы не ответим вам таким же способом. Мы, конечно, сразу же дадим визу президенту Саркози, если он пожелает посетить Беларусь. Если же он откажет мне в визе во Францию, это будут его проблемы, это будет на его совести, но от этого не станет лучше ни нам, ни Европейскому Союзу.

-- Вы готовы ответить на требования ЕС, касающиеся улучшения прав личности (свободы личности), чтобы возобновились отношения с вашей страной?

-- Меры, предлагаемые ЕС, смешны. От нас требуют реформ, которые проведены уже давно. Они требуют больше гласности, хотя в Беларуси ее не меньше, чем во Франции.

Мы были готовы начать диалог. Однако есть некоторое недопонимание со стороны европейских чиновников: с одной стороны они нас призывают к диалогу, с другой – они отказывают в визах людям, которые должны его вести. Понимают ли они, что санкции и диалог – вещи несовместимые?

На мой взгляд, у ЕС есть второе лицо, которое финансирует оппозицию. Хочет ли ЕС дискутировать с Беларусью, либо он хочет быть посредником между нами и оппозицией? Это не риторический вопрос, но нам никто не объяснил, на каких критериях основываются, чтобы нас обвинять в диктатуре. Если мне кто-нибудь скажет, у нас будет, по крайней мере, основа для работы.

Здесь нет даже намека на религиозный конфликт между 20 конфессиями, представленными в стране. Не важно где, в Минске или в деревне, люди гуляют на улицах без страха. Криминальные структуры уничтожены. Нет коррупционных нарушений, оставшихся безнаказанными. У нас нет никаких проблем в сотрудничестве со странами-соседями. Мы не являемся таким агрессивным государством, которое отсылает за границу своих солдат убивать детей и стариков. И когда оппозиция выходит на улицы, мы не используем ни слезоточивый газ, ни резиновые пули, чтобы их разогнать. Без проблем можно смотреть любой иностранный канал или все русские каналы, которые вы считаете демократичными. 2/3 белорусских изданий – неофициальные, можно купить оппозиционную газету даже в администрации президента.

Почему это не отвечает требованиям демократии, которые вы нам предъявляете? В чем смысл этой диктатуры? Речь идет не о диктатуре, а о политике, продиктованной нашим пониманием независимости и гордостью за наше настоящее и прошлое.

Каждый третий белорус погиб во время второй мировой войны. Мы много сделали, чтобы спасти мир от нацизма, в том числе и для Франции. По крайней мере, за это мы требуем уважения. Европейцы об этом забыли. Но не мы. Мы гордые: мы не любим быть зажатыми (стесненными) и не любим, чтобы нам указывали, как себя вести. Мы не живем на кредиты.

В чем заключается наша ошибка в глазах Европы? Если «ястребы» в Европе хотят, чтобы у нас царили хаос и нестабильность, то мы на это не пойдем.

Диктатура в Беларуси невозможна в виду нашего менталитета и истории. Люди, которые ее так квалифицируют, показывают свою глупость. Белорусы не выносят диктата и история это доказала.

Может быть, в Беларуси и есть элементы жесткости и авторитаризма, но все это в рамках конституции. Народ поддерживает власть, потому что в 1990 году мы пережили анархистскую ситуацию подобно сегодняшней Украине и никто не хочет пережить это снова.

«С кем разговаривать? О чем?»

-- Однако вы потеряли статус наблюдателя от Совета Европы. Не хотели бы вы снова войти в Ассамблею?

-- Это от нас не зависит. Это такие же условия как и у ЕС, которые заставляют нас смеяться. Они требуют от нас применить стандарты, которые не существуют даже в Европе.

Когда манифестанты провоцируют полицию и когда за этим следуют столкновения, кричат о затронутой демократии, свободах, и обо всем, что за этим следует. Однако недавно все видели, как Франция и Германия реагируют, когда закон нарушен. Ни один журналист не лил крокодильи слезы. Это нормально, потому что вы хотите жить в стабильной стране, где защита граждан гарантирована.

Но если подобная вещь произойдет здесь, я не знаю, какие слова вы найдете, чтобы охарактеризовать президента. Может быть это вопрос менталитета, а не демократических стандартов.

-- Однако неправительственные организации заявляют о наличии политзаключенных в белорусских тюрьмах?

-- Не существует политических статей в белорусском уголовном кодексе. Значит, у нас нет политзаключенных. Это фантазии. Те, кто являются заключенными, ими стали, потому что нарушили уголовный кодекс, это возможно доказать конкретными фактами.

-- Намереваетесь ли вы ответить на предложение конструктивного диалога от оппозиции?

-- Вообще-то я слышал, что кто-то хочет поговорить с властями. Существует 15 оппозиций. С кем разговаривать? О чем? Что они предлагают?

К тому же вы, европейцы, уже вели диалог от лица оппозиции. Я сильно сомневаюсь, что мы нуждаемся в переговорах. У нас есть оппозиция, у которой нет ничего, кроме денег, которые вы ей даете, и которая должна время от времени вам показывать, что она с этими деньгами делает.

Если бы оппозиция узнала, что завтра она может прийти к власти, она бы отказалась. Нашей оппозиции не нужна власть, но она не имеет ничего против денег, которые вы ей даете. Ни один из их лозунгов не адресован к народу, только к Западу.

«То, что говорят, «если Лукашенко уйдет, придет его сын» - ложь»

-- Вы не пытались создать вашу личную политическую партию?

-- Так как я легко выиграл выборы, зачем мне тратить время, деньги и мозги на то, чтобы создать политическую партию? Нельзя создать партию, потому что это «пришло сверху». Партия должна родиться народным путем.

В настоящий момент нет такого случая, а я не хочу это делать искусственным путем. Иначе это будет новый государственный аппарат за народной ширмой. Аппарата, который существует в настоящий момент, достаточно, чтобы осуществлять власть.

У нас достаточно партий в стране: 17 на 10 миллионов жителей. Нужно ли больше? Я говорю: «Я – народный президент и народ – это моя партия». Это патетично, но это основа моей политики.

-- Ваш сын, Виктор, является ли он вашим назначенным преемником с момента его назначения в Национальный совет безопасности?

-- У него нет политических амбиций. Ни один из моих сыновей не хочет быть президентом. То, что говорят на Западе « если Лукашенко уйдет, придет его сын» - ложь. Назначая своего сына ассистентом, у меня было желание открыть канал дополнительной информации и это эффективно функционирует. Он компетентен и помогает мне принимать решения.

-- Является ли это доказательством отсутствия доверия в вашем окружении?

-- Ни один руководитель в мире не может похвастаться наличием доверия ко всем, кто его окружает. Поэтому мой сын является моим ассистентом.

-- После 13 лет власти не пришло ли еще время уступить свое место и нет ли у вас сожалений о чем-либо?

-- Слишком мало времени прошло, чтобы сожалеть о чем-то. Мы не ошиблись системой. Это белорусский народ решает, остаться мне или уйти. И европейцы это знают.

Мое единственное желание – украсить Беларусь. Моя миссия будет выполнена, когда в Беларуси будут зарабатывать столько же денег, сколько во Франции, самой красивой стране Европы. Нам не нужно много времени, чтобы этого достичь, и когда это произойдет, тогда моя миссия будет выполнена.

«Путин останется советским человеком, даже если поменяет костюм»

-- Какое влияние оказал рост цен на российскую энергию в начале 2007 года?

-- Этот рост цен – это беспрецедентный шаг между двумя союзными государствами, продиктованный не только экономическими причинами. Россияне объясняют, что они подчиняются законам рынка. Но рынок предполагает свободную конкуренцию. А мы сталкиваемся лицом с «Газпромом», русской монополией.

Таким образом, нужно говорить не о рынке и конкуренции, а о поставщике, который хочет заработать на нас 1,5 миллиарда долларов минимум на поставках, и, может быть, 2 миллиарда долларов в будущем.

Это касается не только Беларуси, но и Казахстана, Грузии, Армении, Украины. Хотя это мы, белорусы и украинцы, создали «Газпром» во времена СССР. Мы также строили газопроводы и вышки в Сибири. Поэтому мы имеем право на такие же цены, как и россияне.

Если говорить о союзе Беларуси и России, предприятия, так же, как и люди, должны пользоваться теми же ценами на энергию. Все это является частью соглашения, но Россия разрушает это соглашение.

Но наша экономика и наше государство достаточно сильны, чтобы сопротивляться, что доказывает ситуация последних 6 месяцев. Я не знаю, каким политическим интересом продиктовано решение России, но никто не может представить, что «Газпром» не согласовал это решение с властями.

Что касается Балтийского газопровода, это глупо. Это как выбрать пройти на коленях по грязи вместо того, чтобы наступить на ковер. У тех, кто придумал этот проект, кто придумал этот проект, без сомнения, есть деньги, чтобы их тратить.

У России нет проблем с транзитом углеводорода через Беларусь. Это дешевле, чем через другие страны, или особенно через Балтику.

-- Вы еще верите в этот русско-белорусский союз?

-- Конечно, у этого проекта есть будущее. Он отвечает желанию обоих народов. Мяч сейчас на стороне России, которая должна просто соблюдать соглашение, которое она подписала при создании союза.

Внимание: Беларусь никогда не будет частью России. Отношения в союзе будут строиться на равных условиях. Мы будем защищать наш суверенитет и нашу независимость.

Увидим, изменят ли президентские выборы в России что-нибудь.

Но, если вы думаете, что Путин -- ярый противник этого союза, то вы ошибаетесь. Путин очень хорошо понимает, какую выгоду может принести ему этот союз.

Путин -- советский человек. Он им и останется. Даже если поменяет костюм. Он знает достоинства нашего общего прошлого.

Путин – наш друг. Если мне что-то нужно, у меня есть прямая линия, чтобы ему позвонить. У нас нет другого выбора, кроме того, чтобы быть друзьями, даже если каждый защищает свои интересы, свое мнение и свою дипломатию. И если иногда мы спорим, включая экономику, наше желание настолько сильно, что мы преодолеваем эти трудности.

«Мы считаем НАТО нелегальной организацией»

-- Вступление в ЕС ваших соседей привело в Брюссель страны, которые не являются вашими лучшими адвокатами.

-- Старая Европа знает Беларусь. Мы не нуждаемся в посредниках между Европой и Беларусью и уж точно в тех, кто делает нам плохую рекламу. Но мы соседи и у нас не выбора.

Впрочем, у нас хорошие коммерческие отношения с Литвой (транспорт), также с Латвией и Польшей. И будет очень сложно и дорого разрушить эти экономические связи. Их вступление в ЕС ничего не поменяло в политическом плане: они вынуждены следовать той же политике и тем же ценностям, что и Европа. Мы не просим их делать противоположное.

-- У вас те же мысли по отношению к расширению НАТО?

-- НАТО – это совсем другая история. Мы его считаем нелегальной организацией. Мы были согласны с США: мы расторгаем Варшавский договор, вы распускаете НАТО.

НАТО усиливается. Хуже того, американцы даже не спрашивают мнения своих европейских партнеров.

Вы (европейцы) притворяетесь невидящими и молчите. Но, однако, вы знаете цену молчанию, которое привело ко второй мировой войне. В этих условиях размещение американских баллистических ракет на чешской и польской территории – это вопрос безопасности Европы, а не только Беларуси.

-- Это несет риск конфликта?

-- Я считаю, что да. Нельзя гарантировать, что это не станет началом разрушительного процесса и дестабилизации нашего спокойного континента. Другие страны могут радоваться этому конфликту, особенно принимая во внимание войны и горячие точки на границах с Россией. Это может привести к мировому конфликту, который неизвестно как закончится.

«Мы не прячем наше намерение построить ядерную электростанцию»

-- Чего вы ждете от нового французского президента в двухсторонних отношениях?

-- Мне нравится, что новый президент, после того, как исследовал ситуацию, сделал правильные выводы и поменял свое отношение. Что мы возвращаемся к периоду серьезного диалога, который преобладал 5, 6 или 10 лет назад.

Мы не прячем наше намерение построить ядерную электростанцию. Мы приглашаем всех заинтересованных, в том числе и Францию, прийти сюда. Нравы, безусловно, отличаются от тех со времен Чернобыля, но нам не нужно много времени, чтобы убедить народ.

Кроме того, мы уже окружены кольцо ядерных электростанций. Почему бы не иметь одну на нашей земле.

Цель – сократить нашу энергетическую зависимость от России. Мы следуем путем Европы, которая также занята поиском альтернативных источников энергии, в том числе и ядерной.

-- Каков результат визита президента Уго Чавеса в Минск?

-- Мы хотели бы иметь такие же замечательные отношения со всеми другими странами. Правда в том, что мы находимся на пути сотрудничества с этой богатой страной Латинской Америки. Сфера интересов очень разнообразна: военная сфера – мы это не прячем -- но также хай-тек, добыча нефти.

У нас есть то, чего нет у Венесуэлы, а у нее, напротив, есть нефть и деньги. Все условия для того, чтобы объединиться для сотрудничества.

-- Дружба продиктована созданием антиамериканского фронта?

-- Мы не настраиваем наши дружеские отношения против какой-то страны. До настоящего момента мы ведем нашу внешнюю политику в виде коммерческих отношений с нашими соседями. Сейчас мы их строим, следуя направлению до Индии, Вьетнама, Малайзии, Китая и Ирана.

Мы не ставим себе целью дружить с Венесуэлой против США. Но если кто-то пытается задушить нас санкциями, мы будем вынуждены искать союзников не в Европе, а на других континентах. Мне кажется это не нарушение международного права.

Мы суверенная и независимая страна, которая является членом-основателем ООН. Вы, французы, можете это понять, у вас хорошие отношения со всеми странами, в том числе и с Венесуэлой. Господин Чавес мне сказал, что он очень заинтересован в продолжении этих отношений.

«Украиной руководит змея»

-- Каковы последствия оранжевой революции в Украине (зима 2004 – 2005 год)?

-- Если говорить об экономике, то последствия смены власти позитивные: наш товарообмен превышал 500 миллионов долларов раньше и 2 миллиарда сейчас.

-- А что касается падения режима Кучмы?

-- Я предпочитаю не использовать термин «падение режима Кучмы». Не было ни падения, ни режима. Что касается оранжевого цвета, многие украинцы предпочли бы не видеть его распространяющимся по стране.

Все украинские политики говорят: « Пусть Бог защитит все страны от такой политической жизни!» Своим примером Беларусь показала всему миру, чего нужно избегать. Она спасла другие страны от подобных революций.

Запад навязал Украине через уловки украинских политических деятелей систему власти, которая никогда не существовала и не существует в Украине. Украиной сейчас руководит змея, головы которой смотрят в разных направлениях. Все, до и после революции, было продиктовано Америкой. Как все, что вы делаете в Европе, где США играет решающую роль во всех важных вопросах.

Но благодаря украинскому кризису у нашего народа было время понять, что этот вирус не для него. Предложите эти изменения не важно кому, даже тем, кто близок оппозиции, и они скажут «нет, спасибо», мы не хотим менять конституционный порядок на анархию.

«Мы вам открываем объятья, а вы сооружаете нам недемократичные препятствия»

-- Пытаетесь ли вы развивать третий экономический путь, оригинальную модель?

-- Мы берем то, что лучшего есть у вас, принимая во внимание ваши ошибки. Все это приспосабливается к нашим условиям, мы ничего не придумываем. Мы ищем креативный подход.

Мы не отбрасываем ни французский капитализм, ни шведский, норвежский или финляндский социализм. Мы не забываем все, что было полезного в советском социализме.

-- Входит ли в вашу программу приватизация?

-- В некоторых отраслях, это слишком рано, но нет предприятий, запрещенных к приватизации. Уровень иностранных инвестиций достаточный. Деловые люди должны принимать во внимание, что Беларусь – это географически хорошо расположенный рынок, представляющий интерес с точки зрения нефтехимии, строительства и др.

-- Вступление России во Всемирную торговую организацию представляет для вас проблему?

-- Торговля между Россией и Беларусью происходит в рамках Всемирной торговой организации. Наша экономика открыта: 85 % продукции экспортируется. Если мы хотим защитить нашу продукцию от иностранной, мы должны принять дополнительные меры. На самом деле, мы вам открываем объятья, а вы сооружаете нам недемократичные препятствия.