Михаил Савицкий: две правды

10 ноября в Минске хоронят Михаила Савицкого – творца, которого можно назвать белорусским художником №1 в XX веке. «Салідарнасць» вспоминает, кем был этот человек в искусстве и жизни, в чем его заслуги и за что его многие никогда не простят.

Михаил Савицкий должен был умереть еще 65 лет назад. За организацию побега в начале апреля 1945 года и так истощенный белорусский пленный в числе двух десятков человек был приговорен к голоду в течение 21 суток. Потом его бросили в тифозный барак – оттуда он уже точно не должен был выйти живым. «Я сам, собственными глазами, видел свой скелет», – вспоминал много лет спустя Савицкий.

Но для него и других остававшихся в живых произошло чудо. 29 апреля 1945-го концлагерь Дахау освободили союзные войска.

Надо сказать, что все это мы знаем лишь по воспоминаниям самого художника. Искусствовед Петр Василевский считает, что именно концлагерь научил Михаила Савицкого не иметь иллюзий и смотреть на жизнь прагматично. После войны уроженец деревни Звенячи, что на Витебщине, окончил Минское художественное училище и Московский художественный институт им. Сурикова. Его дипломная работа «Песня» (1957) ничем особенным не выделялась и была сделана в стилистике господствовавшего соцреализма.

Но Савицкий как художник пережил эволюцию и пришел к «суровому стилю» – ответвлению от соцреализма, поставившему на первое место драматизм, а не бесконфликтность и официальный оптимизм. Слава пришла к Михаилу Савицкому в Москве.

«Золотой» период

В 1967 году на Всесоюзной выставке художник представил «Партизанскую мадонну». Картина производит фурор, признается критиками шедевром и покупается Третьяковской галереей.

– «Партизанская мадонна» – белорусская картина №1 в ХХ веке. По значимости ни одна другая работа с ней сравняться не может, – сказал «Салідарнасці» Петр Василевский.

Михаил Савицкий возвращается в Минск и на протяжении трех лет создает картины, вошедшие в «золотой фонд» нашего искусства и обозначившие «золотой период» в его творчестве: «Партизаны. Блокада», «Витебские ворота», «Наказание смертью», «Комсомольцы»…

«Золотой период» у него короток, но он делает действительно потрясающие вещи. Картины воплощают народное понимание войны на тот момент: образ с одной стороны возвышенный, с другой – живой и реалистический.

Заслуга Савицкого еще и в том, отмечает Петр Василевский, что он использует опыт, имевшийся на Западе. Когда в БССР все строится на русской традиции, он на стилистическом уровне втягивает к нам великих мексиканца Риверу, итальянца Ренато Гутузо и даже в какой-то степени Сальвадора Дали с его сюрреализмом. Пусть иногда Савицкий работает на уровне заимствованности, но он втягивает белорусское искусство в XX столетие.

Михаил Савицкий сделал так много в ранний период своего творчества, что потом мог вообще ничего не делать – все равно остался бы в искусстве, отмечает Петр Василевский. Но художник продолжает активно работать и приходит к очевидной деградации.

Под лучами славы

Никто другой из белорусских творцов не получал такого признания от властей, как Михаил Савицкий. Он работает над темой №1, и поэтому художник №1. Ему присуждаются звания народного художника БССР и СССР. К нему как к главному эксперту обращаются чиновники, он фактически руководит белорусским Союзом художников, под ним прогибаются.

Взамен, как отмечает искусствовед Сергей Харевский, Савицкий создает полотна и гобелены, составляющие «золотой фонд ленинианы». Но когда Советский Союз распадется, Савицкий скажет: Ленин был ему глубоко несимпатичен, в своих работах он старался показать жестокость и беспринципность вождя.

После огромного успеха Михаил Савицкий в 70-е и 80-е создаст две крупные серии картин «Цифры на сердце» и «Черная быль». Второй цикл посвящен Чернобыльской трагедии, но шедевров там нет. В первом, по мнению Петра Василевского, мощные картины были.

К циклу «Цифры на сердце» об ужасах концлагерей (хранится в Музее истории Великой Отечественной войны) художник обратился достаточно поздно, когда стал действительно значимой фигурой с непререкаемым авторитетом. Это объяснимо: он ведь был в плену, а это по сталинским понятиям являлось преступлением.

– Но в целом уровень цикла – слабый, – заключает Петр Василевский.

Более того, эксперты отмечают: Савицкий, значительную часть своего творчества посвятивший смерти, здесь и вовсе встает на грань садизма и некрофилии – человеческими страданиями чуть ли не любуется. Автопортрет самого Савицкого на фоне концлагеря похож на парадный портрет заключенного, что является полным абсурдом.

«Узник 32815»

Но самое страшное для Михаила Савицкого, как художника, в том, что одна из его картин вызывает неприятный скандал. На картине «Летний театр» рядом с немецким палачом был изображен испуганно-угодливый заключенный со звездой Давида. Это можно было трактовать будто бы евреи были в лагерях пособниками фашистов.

Общественность требовала убрать с узника звезду, но Михаил Савицкий отказался. Только после личного вмешательства Петра Машерова он вынужден был уступить.

Словно оправдываясь за картину, Михаил Савицкий писал своему хорошему знакомому Василю Быкову: «Это не помощник. Это тоже жертва. Зондеркоманды формировались из узников еврейской национальности… Узники из зондеркоманды обязательно потом уничтожались».

Это ужасно неприятно осознавать, но из ставших известных позже скандальных высказываний художника напрашивается только один парадоксальный вывод: бывший узник коцлагеря был антисемитом.

Перед смертью Василь Быков в своей книге «Доўгая дарога дадому», вспоминая о заседаниях Верховного Совета, даст короткую, но емкую характеристику известному художнику:

– Звычайна я выседжваў толькi першую частку – да перапынку. Надалей ужо не хапала сiлы, i, як зьвiнеў званок, выходзiў з будынку. Мяне па дарозе даганялi два iншыя неслухi – мастак Савiцкi i скульптар Анiкейчык. Тыя сьпяшалiся ў свае майстэрнi i казалi, што iм гэтая балбатня – на хрэн сабачы. То была праўда. Пройдзе трохi гадоў, i Анiкейчык без пары памрэ, а Савiцкi рэзка зьменiць свае адносiны да нязьменнага па сутнасьцi рэжыму, зробiцца ягоным апалягетам.

Михаил Савицкий и Василь Быков (1983)

В новой стране

Апологетами называют активных защитников и пропагандистов идеологических течений и учений. После развала СССР Михаил Савицкий стал активным защитником Лукашенко и его идеологов. Он поддерживал этого политика во время референдумов. В итоге Лукашенко посетил его мастерскую и даже вручил ему первому орден Франциска Скорины (в 2006-м художнику будет присвоено звание «Герой Беларуси»).

Но после 90-х в отношениях Савицкого и Лукашенко не все было гладко. Одному журналисту он, похоже, сообщил с возмущением: президент отказался его принять! А когда художнику заказали портреты президентов Академии наук, он заявил: ставленника Лукашенко рисовать не будет.

– Нет, самого последнего президента Академии (Михаила Мясниковича – Р.Г.) я не написал. Я рисовал только тех, которых избирали, как это и положено, академики, а не назначал своим указом наш уважаемый президент, – отмечал в одном из интервью Михаил Савицкий.

Фото «Нашай Нівы»

Народного художника СССР некоторые справедливо, казалось бы, называют конформистом. Но как и в жизни, где не все только черное и белое, за этой точкой зрения нет истины.

– Само искусство предполагает некоторый конформизм, – считает Петр Василевский. – Реализовать серьезный проект в этой области можно либо, опираясь на потенциал свободного общества, либо на потенциал государства. Савицкий творил в то время, когда было сильно государство, а не общество. В конце концов, Микеланджело работал на Папу Римского. Его конформизм тоже был творчески обоснован.

В последний период своего творчества Михаил Савицкий делал работы на христианскую тематику – эксперты считают их неудачными. Но нужно помнить в каком возрасте был художник, хоть сам он на него внимания старался не обращать. Каждый день с утра до вечера Михаил Савицкий работал в своей холодной мастерской в фирменных для него валенках и свитере под горло.

Искусствовед Петр Василевский считает, что говоря о художнике такого уровня, внимание, прежде всего, следует акцентировать на том, что он сделал в искусстве. А сделал Михаил Савицкий достаточно для того, чтобы остаться в нашей памяти белорусским художником № 1 в XX веке.