Милиционер разъяснял школьникам ситуацию с протестами: «Вам какой свободы не хватает, бл**ь?»

В минувшую субботу в сети появилась аудиозапись разговора, примечательная всем: местом, участниками и самим ходом общения, пишет  TUT.BY.

Как оказалось, в Бресте сотрудник милиции в одном из школьных кабинетов провел «беседу» с двумя старшеклассниками по поводу ситуации в стране — разговор проходил на повышенных тонах и изобиловал матом. Изданию «Наша Ніва» удалось пообщаться с одним из школьников, участвовавших в беседе, и его семьей.

Скандальная аудиозапись была сделана в брестской средней школе № 20 имени Карбышева. Она начинается с того, что мужчина просит, по видимому, у представителей школьной администрации, разрешения пообщаться со старшеклассниками тет-а-тет. Они сдают телефоны и заходят в кабинет.

Далее следует их пятиминутное общение, в основном, правда, в формате монолога, который лишь изредка прерывается робкими репликами подростков. Становится понятно, что мужчина — сотрудник органов внутренних дел.

— Что, б**я, кому не понятно, в кого чего стреляли? Шо тебе рассказать? Шо тебе более подробно рассказать? Че стреляли с автобусов? Рассказать, че стреляли с автобусов, когда возле ЦУМа? Потому шо это гнали, бл**ь, толпу, которая кидала кирпичи, бл**ь, в Брестский РОВД! Шо тебе еще рассказать, а?!

— Ну, просто не разбирались, в кого уже стрелять, а в кого не стрелять, — говорит один из школьников.

— Да пох**й, правильно, шо не разбирались, бл**ь! Шо, надо было фамилию, может, спросить, или как там с вами сидел — удостоверение?! Вы че, еб*****сь, бл**ь?! Уже город в руинах бы лежал бы, бл**ь! Или вы думаете, это все омоновцы были? Я тоже, нах**й, со щитом стоял там на Машерова. Мне, бл**, приятно, думаешь, было ловить эти, бл**ь, петарды, камни, эту х**ню и все?! Ты сидишь там, говновопросы какие-то задаешь, бл**ь!

— Ну, просто, вы пришли, сказали, что на диалог. Ну, значит диалог можно вообще иметь какой-то…

— Диалог, бл**ь, а не провокационные вопросы б**дские! И ты шо, думаешь, соскочил с уголовного дела и будешь сидеть там, бл**ь, х**й знает с каким лицом смотреть на меня, бл**ь, а?

— Я ж нормально смотрю, как я…, — говорит уже другой подросток.

— Нормально, бл**ь! Знаешь, шо говорят нормальные люди? Мало п**зды дали, бл**ь! Девятого и дес… девятого никто не давал, бл**ь, десятого. Мало п**зды дали! И так оно и есть, бл**ь. Хоть сам не п**дил, а жалко, нах**й.

— Долб**бы вы, бл**ь, че вы, нах**й, хотите, че вам не хватает в этой жизни?! Че вам не хватает в этой жизни, скажите, а? Вам какой свободы не хватает, бл**ь?

— Ну, вы пришли, хотели поговорить, вот и все.

— Я вас сюда привел, бл**ь, потому что я видел вашу реакцию на мое выступление. И ваши вопросы тупорылые, бл**ь!

— Так я вообще молчал, я вопрос ни один не задавал.

Дальше мужчина напоминает подросткам о том, что такое несение службы в особых условиях, а также, судя по всему, демонстрирует им фото изъятого у другого задержанного школьника предмета — с его слов, ножа, который заключением экспертизы был признан холодным оружием.

— Ну, надо задерживать таких… Ну, я так понял, что тут диалога не будет, — отвечает один из ребят.

— Б**я, хлопцы, п**дец бы был бы уже стране, понимаешь, если бы не милиция. Был бы п**дец стране, бл**ь! Или вы думаете, эти две тысячи, бл**ь, героев, которые сюда приехали, бл**ь, половина с Украины… че, там, может, на Украине за**ись, б**я? Ты когда там был в последний раз? Давно был? Ну… Во, бл**ь, на Украине! Ох**нно просто! Просто з**бись там, б**я. В Грузии, думаешь, з**бись? В прошлом году я был. Один завод наполовину работает на всю Грузию. И вот так вот отсасывают у Европы только, бл**ь! И у Турции, бл**ь! Этого вы ходите, бл**ь? Чтоб сосали мы у всех или что?

— Нет, мы не хотим. Мы просто хотели диалога, раз вы уже пришли и сказали, что можно задать вопросы.

— Это дебильные вопросы, бл**ь! Про резиновые пули и про все остальное. Особенно с твоей стороны, бл**ь.

— Я ни одного вопроса не задал вам. Это не я задавал.

— Я видел, с каким ты видом сидел там.

— С каким? Ну, обычный вид у меня.

— Если вы думаете, что вы, бл**ь, будете п**дить нас, бл**ь, наши семьи — хер вы угадали, ребята, понимаете? У*бут быстрее тут полстраны, которые против нас. Да какие, н**уй, полстраны, бл**ь, десять процентов!

— Ну, мы не били никого.

— А на тебя чего возбуждали уголовное дело? Че возбуждали, потом прекращали?

— Откуда я знаю?

— [Передразнивает] Откуда я знаю, бл**ь! Потому что ты там был, бл**ь, только ничего не успел, бл**ь, ни бросить, ни кинуть, правда?

— Вообще-то я гулял возле дома, и меня просто забрали сотрудники ОМОНа, и все.

— Мне, знаешь, пох**й, можете на меня хоть жаловаться родителям, бл**ь, в интернете про меня можете написать. Мне пох**й, понимаешь, бл**ь? Я сейчас Родину защищаю. Мне вот эти вот выступления здесь нах**й не нужны.

Я тебе говорю, шо я с августа… первое учреждение образования, куда я пришел, бл**ь. И вот там еще в каком-то классе второй сотрудник. Если вы думаете, шо нам это надо.

А если нет башки, бл**ь, мозгов, можете ходить куда угодно. Ногу, нах**й, оторвет, бл**ь, светошумовой гранатой — будете думать потом. Понятно, бл**ь? — на этом общение подростков с милиционером завершается.

Одного из школьников, с которыми проводили «беседу», зовут Артем. Он вместе со своим отцом Валентином рассказал «Нашай Ніве» подробности разговора. По словам подростка, все произошло в его средней школе № 20 около двух недель назад.

В учебное заведение для проведения профилактической беседы со старшеклассниками пришел начальник инспекции по делам несовершеннолетних Ленинского РОВД Бреста Александр Наумовец. Тогда парней из нескольких классов привели на беседу с сотрудником милиции.

— Милиционер рассказывал, что не нужно нарушать закон, распивать спиртные напитки, всякое такое. А один парень, девятиклассник, начал спрашивать про раненых во время протестов, — рассказал Артем. — Милиционер ответил на повышенных тонах, что будет разговор после встречи. И после отвел того парня и меня в другой кабинет. Я вопросов не задавал, не знаю, почему он повел меня тоже. Может, знал, что меня задерживали, — приводит издание слова подростка.

Подростка в первые дни после выборов на улице задержали сотрудники ОМОН. Его отец Валентин утверждает, что сын пытался пройти через оцепление в центре города. Сначала его пропустили через оцепление, но, пройдя дальше, парень оказался задержан.

Валентину все же удалось забрать сына из РОВД без составления протокола, однако его заставили подписать бумагу о том, что он не имеет претензий к милиции, несмотря на то, что подросток получил травмы. После этого для беседы домой к Артему приходила учительница и завуч.

Отец, по его словам, от услышанного на аудиозаписи был в шоке из-за обилия мата со стороны сотрудника милиции, а также от того факта, что учителя оставили один на один с таким человеком несовершеннолетних подростков. Валентин собирается разбираться в ситуации через отдел образования.

Еще в субботу TUT.BY пытался связаться с администрацией средней школы № 20 Бреста, чтобы уточнить, имела ли вообще место встреча сотрудника органов внутренних дел со старшеклассниками.

Директор учреждения образования Ирина Никифоровец сначала сказала, что у нее совещание, а затем заявила, что не будет отвечать на подобные вопросы по телефону. Тем не менее, замдиректора по учебной работе Светлана Шлома сказала, что у нее нет информации о том, что в школу приходил для проведения подобных бесед кто-то из милиции — ни на этой неделе, ни ранее.

Официальный представитель УВД Брестского облисполкома Наталья Сахарчук отказалась комментировать ситуацию. По ее словам, никаких установочных данных в самой записи нет.

Комментарий юриста

Юрист правозащитного центра «Весна» Павел Сапелко прокомментировал для TUT.BY ситуацию в брестской школе с точки зрения права.

— В этой истории на записи прекрасны все взрослые действующие лица.

Педагоги, которые несут ответственность за жизнь и здоровье учащихся в течение времени, отведенного на учебный процесс, оставляют детей одних с неуравновешенным индивидом, который вроде бы работает в милиции.

Тот, добившись от учителей уединения с детьми, в течение пяти минут наносит им психологическую травму: таким не должен быть опыт контакта с милицией в цивилизованном обществе, иначе ребенок получит прививку ненависти к органам правопорядка на всю жизнь.

По его словам, ситуацию можно даже рассматривать как задержание: хотя подростки добровольно согласились индивидуально пообщаться с сотрудником милиции, однако уйти оттуда в любой момент вряд ли могли.

— А если не задержали — то что это было? Профилактика, как это любят называть в милиции? Нет, профилактика в отношении несовершеннолетних тоже регламентиравана — законом «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».

Но в законе среди 17 категорий объектов индивидуальной профилактической работы нет какой-то типа «задававший провокационные вопросы, обмениваясь мнениями» и даже нет такой как «не поддерживал курс государства на подавление протестов».

А если бы они там были, то для начала такой работы нужны «заявления несовершеннолетнего либо его родителей, опекунов или попечителей об оказании им помощи по вопросам, относящимся к компетенции органов, учреждений и иных организаций, осуществляющих профилактику безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», или соответствующее процессуальное решение, типа приговора или постановления в определенных законом случаях, — говорит юрист.

Павел Сапелко считает, что в данной ситуации права несовершеннолетних нарушены, а единственное, что те сделали неправильно — это то, что они вообще согласились в отсутствие своих законных представителей-родителей вступать в диалог с представителем МВД.

По его словам, именно для пресечения случаев, когда должностное лицо злоупотребляет своим правом или осуществляет его с заведомым превышением, законом разработан институт представительства: законный представитель мог бы указать на нарушения, граничащие с преступными, и потребовать их прекращения.

Также юрист напоминает о законе «Об органах внутренних дел Республики Беларусь»: в статье 4 сказано, что деятельность органов внутренних дел осуществляется на принципах законности, уважения и соблюдения прав, свобод и законных интересов граждан, гуманизма; а статья 6 говорит о том, что ограничение граждан в их правах и свободах допускается только в случаях, предусмотренных законодательством, а при нарушениях они вправе обжаловать эти действия.

— Да, ситуация сейчас такова, что этот страж порядка считает себя героем и уверен, очевидно, в своей исключительной правоте. И да, скорее всего, его руководитель, которому прокурор перешлет жалобу на действия сотрудника, пожурит своего подчиненного.

За то, что не удостоверился в отсутствии записывающего устройства. Мы — на дне юридической культуры, откуда, даже начни мы прямо сейчас, выбираться будет нелегко, — заключает юрист.