Микки Рурк: моя жизнь убога

Знаменитому актеру недавно исполнилось 50 лет. В его жизни было все: и деньги, и слава, и забвение, и нищета. Дорого заплатив за ошибки молодости, он вернулся в кино обновленным человеком.

Микки Рурк был лучшим актером своего поколения — в конце 80-х ему прочили славу Марлона Брандо. Но он не вписывался в голливудские каноны и не желал играть по правилам. Его коллеги не могли предугадать, что Микки выкинет в следующий момент: запьет и сорвет съемку или поссорится с режиссером из-за любимой собачки.

Сам Рурк утверждал, что хочет жить чистым искусством, и выказывал свое презрение к шоу под названием «кинобизнес». Когда Дастин Хоффман предложил ему роль брата в «Человеке дождя», Микки не счел нужным перезвонить, и ставшая киноклассикой роль досталась Тому Крузу. Когда Рурку прислали сценарий «Криминального чтива», он даже не удосужился его прочитать. Схожим образом Микки отказался от участия в таких культовых фильмах, как «Взвод», «Молчание ягнят» и «Горец». Роли, которые он не сыграл, красноречиво свидетельствовали о том, что у него свой собственный путь.

На долгие годы его визиткой стали «9 1/2 недель», а сам Микки стал кумиром женщин всего мира и приобрел статус секс-символа, однако личная жизнь актера не сложилась счастливо. Сумасшедший роман с актрисой Кэрри Отис закончился неудачным браком: супруга подала на развод, потому что муж регулярно избивал ее. А Микки, внутри которого кипели страсти и которому некуда было выплеснуть накопившуюся агрессию, вдруг изумил всех: в 34 года он бросил Голливуд и стал профессиональным боксером.

Его красивое лицо изменилось до неузнаваемости: чтобы восстановить сломанные во время матчей кости и хрящи, потребовалось множество пластических операций. Через несколько лет, спустив все деньги до последнего цента, Микки решил вернуться к работе, но обнаружил, что никому не нужен. И только в последние 3—4 года, поверив в то, что Рурк наконец изменился, ему стали давать работу. Отметив 16 сентября 50-летний юбилей, актер признается, что сожалеет об упущенном времени, но надеется, что многое еще впереди.

— В течение нескольких лет о вас ничего не было слышно. Как ваша жизнь?

— Моя жизнь убога, черт побери. Но лучше, чем раньше, потому что теперь наконец мне дали возможность работать. Несколько лет — с тех пор, как я бросил бокс, — я не мог получить работу, и моя чертова жизнь была адом! У меня кончились деньги, и какое-то время я вел более-менее достойное существование, распродавая свою коллекцию тачек и мотоциклов. А кончилось все тем, что я стал жить в малюсенькой комнатенке, у меня был только один пиджак, трое штанов и больше НИ ЧЕР-ТА!

— Но когда-то, на пике вашей карьеры, у вас было все, чего только можно пожелать...

— Да, у меня был огромный дом, мотоциклы, женщины, деньги, целая сатанинская свита из байкеров и гангстеров... Но все исчезло.

— Как же так получилось?

— Я разочаровался в актерской профессии. Я стал ненавидеть актерство и актеров. Когда я учился в студии Ли Страсберга, считалось, что есть только две категории актеров — гении и бездари. Посередине ничего нет. А потом, начав сниматься, я увидел, что вокруг куча так называемых кинозвезд, и все они — хренова серая масса. И я был в ярости.

— Говорят, с вами никто не хотел работать: вы со всеми ссорились.

— Я не мог разобраться в себе, я ненавидел все вокруг, но дело было во мне самом... Я ведь вырос с уродом-отчимом, который издевался надо мной и навсегда поселил во мне стыд. Он внушал мне, что я никто, и с самого детства я чувствовал себя недостойным. Даже на пике моей карьеры я, бывало, причесывался перед зеркалом и говорил себе: «Да ты просто придурок!» Я прятал стыд от других, и он трансформировался в злобу и агрессию. Потому что чувствовать стыд не круто. Лучше быть злобным!

— И вы нашли выход своей агрессии в боксе.

— Началось с того, что я решил поучаствовать только в одном бое. А потом меня затянуло, и за пять с половиной лет я дрался 13 раз. Тогда мне казалось, что мне это было нужно — уйти из проклятого кинобизнеса. Но я сам не ожидал, что это продлится так долго.

— Когда вы наконец решили вернуться в кино, оказалось, что это труднее, чем вы думали.

— Не то слово. Я считал, что меня примут с распростертыми объятиями, но не тут-то было! Прошло три, четыре года — я стучался в каждую дверь, но ее не открывали. Я думал: вот влип! Дошло до того, что я позвонил одному приятелю и попросил помочь мне найти работу на стройке. А он бросил трубку, сказав: «У меня нет времени на твои закидоны...» Мне тогда приходилось брать деньги взаймы, чтобы просто купить себе еды.

— Говорят, вы сумели решить свои проблемы при помощи психотерапевта...

— Я посещаю его уже 10 лет: раньше ходил к нему трижды в неделю, а теперь только один раз. Недавно я спросил его: «Я был больным на всю голову, да?» Признаюсь честно, я ожидал услышать отрицательный ответ. Но он сказал: «Да. Зато теперь — уже нет». Я жалею, что не обратился к нему за помощью намного раньше. Но в моем окружении всегда считалось, что психотерапия не для настоящих мужиков.

— Теперь Голливуд постепенно принимает вас обратно.

— К счастью, появились молодые режиссеры, которые не помнят моих старых грешков и хотят работать со мной. Но и я теперь осознал, что важно быть профессионалом: не громить свой трейлер, вовремя приходить на съемочную площадку, а не появляться там с пятидесятью мотоциклистами на два дня позже... Раньше я был совершенно безответственным, думал, мне все простят только из-за моих актерских способностей.

— Можно сказать, что вы повзрослели.

— Точно, повзрослел! Сейчас я хочу только работать — мне надо наверстать упущенное. Раньше я сидел и ждал, пока мне на колени упадет сценарий от Теннесси Уильямса или Шекспира. Если такого сценария не появлялось, то я сидел без работы. А потом, отчаявшись, я принимал первое попавшееся предложение и работал с режиссером, которого не уважал, над фильмом, в который не верил, и начинал себя плохо вести. Теперь я понял, что надо следить за финансами, жить по средствам и не работать с теми, кто вызывает чувство гадливости.

— Вы как-то упоминали в интервью, что совместно с писателем работаете над собственным сценарием.

— Я работаю над ним уже 15 лет — это история двух братьев, которые долгие годы не виделись. Он близок к завершению. Я когда-то уже писал сценарии, и по ним даже были сняты фильмы, но так и не вышли в прокат — попали сразу на видео. Очень надеюсь, что эту мою вещицу постигнет лучшая участь.

— Вы очень откровенны в своих ответах. Вы всегда были таким?

— Нет. Но сегодня откровенность — это все, что у меня осталось. Я делал ошибки и учился на них, много страдал. Мне кажется, мои лучшие роли еще впереди, потому что все, что я пережил, сделало меня более интересным актером. Но вы знаете... я бы предпочел не страдать и быть средним актеришкой. Я серьезно. К черту страдания! Это совсем не круто.