«Миграционный кризис не нужен России, но она сама стала заложником выбранной стратегии»

— Про участие России в ситуации с мигрантами экспертно-аналитическое поле имеет широкий спектр мнений: от «всё организовала Россия, Лукашенко просто исполняет» до «Россия не причём, это чистая авантюра Минска», — пишет телеграм-канал Рефлексия и реакция. — Истина видится как всегда посередине, но всё таки чуть ближе ко второму варианту.

Во-первых, стабильность и предсказуемость на границе всегда была козырем белорусской власти в любых переговорах по добрососедству с ЕС. Аргумент «да, у нас не все хорошо с демократией и правами человека, зато от нас к вам не прут мигранты и наркотики» был стандартным аргументом realpolitik с официальной белорусской стороны за долгие годы.

В целом аргумент работал, и поэтому когда ситуация в отношениях испортилась до минусового уровня, то логичным (в рамках крестьянской логики) было бы с белорусской стороны показать «ну вот раз не ценили, то получайте». И началось всё даже не с мигрантов — началось всё с увеличенного потока сигарет. Мигранты уже стали скорее кульминацией этой истории, которая идет к полному закрытию сухопутной границы.

Во-вторых, тактика России по реакции на события по периметру за последние годы претерпела существенные изменения. Россия перестала делать резкие шаги. Что сейчас делает Россия в типичном кризисе, хоть украинском, хоть белорусском, хоть в армяно-азербайджанском:

1. Молча наблюдает, предлагает витиеватым дипломатическим языком посредничество.

2. Бряцает оружием.

3. Расчехляет пальбу из СМИ, но без прежнего огонька с радиоактивным пеплом и распятыми мальчиками.

4. Усиливает влияние через скупку активов, экономическое давление, добивается уступок для расширения влияния взамен на свою помощь.

Россия перестала делать резкие шаги, осознав что резкие шаги вызывают непредсказуемые и непросчитываемые последствия, а значит риски. Больше всего в Кремле боятся неконтролируемых событий, рисков. Поэтому белорусская ситуация и является «подвешенной», кто бы не пришел после Лукашенко — это риски для Кремля.

В-третьих, вся теория о том, что весь этот кризис придумала Москва, зиждется на том, что Москве это нужно, чтобы присоединить Беларусь. Но зачем тогда сливали ВЦИОМ с данными о том, что 66% белорусов против объединения в единое государство (в т.ч. львиная доля тех кто за Лукашенко)?

Можно согласиться с фактором усиления военного присутствия как плюса с точки зрения имиджевых целей России. Но, на минуточку, сейчас Азербайджан заходит на территорию Армении. Пока в фокусе было несколько тысяч курдов на границе, ОДКБ стал потрескивать по швам — при нападении на одного из членов альянса остальные должны реагировать автоматически. Пока из реакции — тишина.

Конечно, все понимали уже давно, что эта организация — чисто российский проект по укреплению влияния в регионе. Но имиджево эта организация получила ещё один удар, король теперь совсем голый. Есть Россия и её желания, а есть все остальные и их возможности. Если брать не имиджевый фактор, а фактор усиления военного присутствия в относительно спокойном регионе (всё-таки Польша не Афганистан, а Беларусь не Таджикистан), то можно вспомнить, что случилось с СССР в итоге, когда он ввязался в гонку вооружений.

Что же касается гипотетического объединения — в этом плане не поменялось ничего, из того что было. Путин теперь может избираться до 2036 года, проблема легализации себя лидером для него не стоит. «Дорожные карты» заточены на долгосрочную реализацию, что возможно когда-нибудь будет проще объединяться, когда будет единая налоговая, таможня и т.п. Это не значит, что они не опасны для суверенитета Беларуси — их не стоит недооценивать, но это не сиюминутная опасность, это именно та самая «ползучая интеграция». 

Россия влияет как может. Она не может влиять через общественное мнение — число её активных сторонников не так велико и совсем мало молодёжи среди них, молодёжь они проиграли. Пассивных сторонников достаточно, и это открывает путь к управлению через контроль лояльных парламентских фракций — поэтому и конституционная реформа, и ставка на парламент.

Но этот путь тоже не идеален — вот в Украине парламент, купить можно и продать почти всех, но всё равно за 20 лет пророссийские партии из большинства с небольшим перевесом превратились в презираемое остальными меньшинство (тут, конечно, фактор Крыма и Донбасса, но тем не менее. Майдан расставил все точки, пророссийский электорат слабо мобилизуем и там мало молодежи). «Мягкую силу» у России построить не получается.

Поэтому Россия влияет через принятие решений, отмена которых в будущем создаст затруднения и потребует множества затрат. Техрегламенты, процедуры и т.п. — если завтра Беларусь захочет в ЕС, то всё придётся пересоздавать с нуля с большими потерями от разрыва. Плюсуем сюда военное сотрудничество — всё можно откатить, при наличии политической воли, но гостя всегда проще не пустить под каким либо предлогом, чем выгнать.

Ну и наконец, фактор западных стран и санкций. Сейчас администрация Байдена довольно бодро придаёт импульсы трансатлантическому единству. Мягкий ранее в риторике Боррель превращается чуть ли не в ястреба и постоянно твердит про санкции. Санкции в отношении России тоже обсуждаются, «Поток-2» ставится на паузу. Это серьёзные издержки.

Этот кризис не нужен России, но она сама стала заложником выбранной стратегии. Если Россия будет идти в сторону реального поглощения в Беларуси это без сомнения вызовет серьёзную санкционную реакцию и, параллельно с нелояльной провинцией, РФ получит ещё и пачку санкций. А у их элиты на Западе все дети и деньги. Это означает серьёзную бучу уже внутри самой России. 

Конечно, нельзя недооценивать спонтанность и желание левой ноги как фактор принятия решения в бункере Ново-Огарёво. Но пока видится что Россия хоть и пытается выжать что-то из этой ситуации, по гамбургскому счёту она не выигрывает, т.к. проблемы с инфраструктурой поставки энергоносителей в Европу в зимний сезон перекрывают все бонусы по усилению влияния в маленькой стране, по населению с пол-Москвы, а ещё и угроза санкций.

В Кремле будут серьёзно думать над ситуацией, но сохранить лицо — это приоритет в числе наивысших, как и у нас. Поэтому если и стоит ожидать движений от России в сторону реального разрешения кризиса (политического, который вызвал мигрантский), то скорее всего в непубличной плоскости и не резких. Им проще иметь дело с тем, кто останется здесь по факту. Но с трека санкций и конфронтации они будут спрыгивать, и здесь, безусловно, может быть определенное окно возможностей.